Cергей Макаров - Полигон призрак

— Так получилось, провалился я в трясину, еле выбрался. Так что рацией пришлось пожертвовать, зато фрицев привел, — широко улыбнулся Коготь, — правда, не в целости и сохранности. Двое утонули в трясине, а одного, больного, свои же прирезали. А вы как тут оказались?

— Мы сопоставили все факты, учли твои, майор, координаты, которые ты передавал по рации, и смекнули, что немцы выйдут где-то неподалеку от Черного ручья, — ответил Андронов и добавил: — Мы с утра тут. Курортное местечко, прохладный ручеек журчит, птички поют…

— И фрицы идут прямо к нам в руки, — вставил Егоров, и все тихо засмеялись.

— Мы знаем, что ребятки Майне уже здесь, — взглянув на майора, сказал Андронов.

— Да, я их буквально полчаса назад видел своими глазами. Отдыхают, — сказал Коготь.

— Владимир Николаевич, так ты же совсем голодный, — спохватился капитан. — Еда и рация ведь в рюкзаке были. Садись, у нас с собой есть сало и хлеб, — предложил Андронов.

Они устроились за холмом в тени деревьев. Андронов достал из рюкзака завернутые в газету сало и хлеб и положил их перед майором.

— Налегай, Владимир Николаевич, крепче будешь, а заодно и поговорим, что нам делать с этим фашистским выводком, — усмехнулся капитан.

Коготь, увидев еду, чуть не набросился на нее. Однако, совладав с собой, он положил на ломоть хлеба шмат сала и, откусив кусочек, стал медленно жевать.

— Одно мы знаем точно, — взглянув на своих бойцов, произнес Коготь и хитровато улыбнулся. Вся группа с нетерпением ждала ответа. — Мы должны их всех уничтожить, кроме Майне.

— Это понятно, — развел руками Андронов и тут же сказал: — А может, Владимир Николаевич, пропустим их на полигон, а там и будем отстреливать фрицев по одному.

— Я думал об этом варианте. Не пойдет, Степан Иванович, — произнес майор.

— Это почему? — спросил Андронов.

— Во-первых, немцы могут убить часовых. Они же диверсанты и умеют делать это быстро и с ужасающей эффективностью. Мы не можем рисковать жизнями наших людей на полигоне. Ну, и во-вторых, — Коготь посмотрел на Андронова, — стоит там прогреметь выстрелу, поднимется шум, начнут лупить пулеметчики из дзотов, танки стрелять… Такое поднимется… А оно нам надо? В неразберихе и хаосе свои могут перестрелять своих же.

Андронов задумался.

— Конечно, можно было бы договорится по рации о том-другом с начальником полигона, но больно уж велик фактор случайности. Ты прав, Владимир Николаевич, — выдохнул он. — Валить фашистов надо здесь.

— Однозначно, — кивнул головой майор и добавил: — Майне выставляет часовых, и, я думаю, этим шансом нам обязательно нужно воспользоваться. Действовать будем так…

Коготь рассказал в деталях о своей задумке.

— Хорошо придумано, товарищ майор, — кивнул Анютин.

— Согласен, — усмехнулся Андронов. — Ты, наверное, Владимир Николаевич, вынашивал этот план на болоте.

— Лишившись рации и автомата, я и правда стал придумывать всякие пакости для фашистов. А чем мне было больше заняться? — смершевцы заулыбались, поняв шутку командира. — А если говорить серьезно, — продолжил Коготь, — то этот план пришел мне в голову недавно. Вот поем, и примемся за дело, пока фашисты наслаждаются отдыхом после долгого перехода по болоту.

Лес был наполнен щебетанием и пением птиц, однако немецкому часовому из группы Майне, залегшему с пулеметом за деревом в пятидесяти метрах от основной группы, было не до красот природы. Он знал, что русские уничтожили две предыдущие группы Абвера. Спастись удалось немногим, а потому он был предельно собран и внимателен.

Вдруг где-то над собой, вверху, немец услышал какой-то странный шум. «Может, это медведь карабкается по дереву?» — подумал фашист и поднял голову вверх. Едва он отвлекся, как подкравшийся Анютин вырвал пулемет из рук немца и коротким ударом приклада в лицо вырубил фашиста. Лейтенант нагнулся над врагом и, выхватив нож, вонзил его под левую лопатку фрица. Анютин поднял голову вверх и махнул рукой спрятавшемуся среди сосновых веток Абазову. Затем лейтенант снял с убитого фашиста одежду и облачился в нее. Форма будто специально была сшита для Анютина. Надвинув каску пониже на глаза, лейтенант взял пулемет и пошел к лагерю фашистов.

Некоторые немецкие диверсанты дремали, лежа возле деревьев. Другие просто сидели, прислонившись спинами к могучим стволам, и отдыхали. Полковник Карл Майне, скрестив ноги по-турецки, склонился над лежавшей перед ним на ранце карте и что-то обдумывал.