Богдан Сушинский - Путь воина

– Теперь уже – нет, – решительно покачал головой Гяур. – Да и как можно? Это же так очевидно!

– А вот меня почему-то охватывают сомнения, – спустя несколько минут хитровато ухмыльнулась женщина.

– Какие еще сомнения? По поводу чего? – сонно проворковал мужчина, вновь ощущая, что ноги женщины начинают требовательно сплетаться с его ногами.

– Все ли мы делали так, чтобы у нас появился ребенок, да к тому же – сын?

– До чего же ты коварная, – молвил Гяур, осознавая, что постепенно к нему возвращаются мужская сила и страсть.

– До чего же я влюбленная!.. – по-кошачьи изогнув спинку, промурлыкала Власта, точно улавливая возбуждение мужчины и не позволяя ему угаснуть. – В своей жизни ты сумел усладиться многими женщинами, но ни одну из них ты не сумел влюбить в себя так, как меня.

– Просто ни одна из них не сумела так убедить меня, что является его судьбой, как умудрилась сделать это ты.

– Чему-то же я должна была научиться у несравненной в своем провидчестве графини Ольгицы. Иначе стала бы она считать меня своей наследницей!..

– Не сомневаюсь, что в коварстве своем ты превзойдешь не только Ольгицу, но и всех прочих колдуний и провидиц.

Вуйцеховский встретил гетмана у своей кареты. Коронный Карлик прохаживался под ее королевским гербом резким пружинистым шагом, как важный чиновник, который очень торопится, однако снисходительно нашел несколько минут, чтобы выслушать случайного просителя.

– Какая сила, какая нужда заставила столь осторожного, предусмотрительного человека, как вы, так далеко забраться в глубины Дикого поля? – спросил Хмельницкий, сходя с коня и приветствуя Вуйцеховского едва заметным склонением головы.

– Теперь и сам пытаюсь понять, какая сила привела меня в эти степи. Не исключаю, что простое любопытство. Вначале я посетил ставку коронного гетмана графа Потоцкого, теперь вот решил навестить вас, пока вы все еще считаете себя подданным польского короля. Вас не оскорбляет, что вначале я все же побывал в ставке господина Потоцкого?

– Куда больше меня удивляет, что вы осмелились посетить меня. Не так много сейчас находится шляхтичей, решающихся на подобный вояж по диким степям. Тем более сейчас, когда в этих степях разгорается костер восстания. Это делает вам честь, господин Вуйцеховский.

– После того, как вы неожиданно напали на лодки, идущие по Днепру с оружием и продовольствием для заставы реестровиков, а затем захватили саму заставу, разгромив отряд полковника Гурского… желающих посетить эти края действительно осталось немного, – продемонстрировал Коронный Карлик знание ситуации, в которой оказался теперь генеральный писарь реестрового казачества. – Я в этом убедился, осмотрев заполненные воинством окрестности ставки коронного гетмана. Кстати, вы знаете, что под своими знаменами Потоцкий уже собрал довольно большое войско?

– Я не спрашиваю вас о его численности, чтобы не чувствовали себя предателем, выдающим бунтовщикам секреты армии.

– Мне тоже кажется, что ваши лазутчики способны назвать более точное количество польских ополченцев, – вежливо улыбнулся Вуйцеховский.

Над хутором разгулялась пыльная буря. Мощные порывы ветра срывали целые пласты оголившейся земли, превращали ее в пепельную пыль и едким слоем покрывали стены хуторских мазанок и бычьи пузыри, которыми были закрыты окна; приводили в бешенство лошадей, предупреждавших своим тревожным ржанием о приближении страшной стихии, которая не должна была заставать их всадников в открытой степи. Спасаясь от нее, Коронный Карлик и гетман вошли в ближайшую хату-мазанку, хозяева которой, чета стариков, сразу же отправилась к соседям, чтобы оставить этих шляхтичей вдвоем.

– Так что же все-таки вас привело сюда, господин Вуйцеховский?

– Как я уже дал понять, любопытство. Я, знаете ли, принадлежу к людям, которые всю жизнь движимы неистребимым любопытством. Если только вы соизволите простить мне эту слабость.

Хмельницкий промолчал. Начало ему явно не понравилось. Он не привык к такой манере беседы, при которой человек, просивший его о встрече, позволяет себе начинать ее с банальной зауми.

– И толькое мое фатальное любопытство заставляет задать вам, господин полковник – для меня вы все еще полковник, поскольку я не могу признать…

– Остановимся на том, что для вас я все еще полковник, – прервал его объяснение Хмельницкий. – Задавайте свой вопрос. К ночи я намерен вернуться в казачий стан.