Георгий Брянцев - Тайные тропы

Лицо Мейеровича продолжало выражать растерянность.

— Но… — Раджими тяжело вздохнул и сделал рукой неопределенный жест, — все будет возможно при одном условии.

— Каком? — хрипловато спросил Мейерович и провел рукой по шее, пытаясь заглушить нарастающее волнение.

— В конструкторском бюро вашего завода хранится документация на известную вам машину, прошедшую все испытания и запланированную к выпуску с начала будущего года. Эта документация должна оказаться на той стороне.

Мейерович побледнел, лицо его сразу осунулось. Он встал, выпрямился, но тут же беспомощно опустился в кресло.

— Когда ожидается ревизия? — снова заговорил мягким, вкрадчивым тоном Раджими.

— Дней через пятнадцать.

— Вот к этому сроку я вас и переправлю. Раджими встал, решив, что на этом беседу можно закончить, но Мейерович вдруг спохватился:

— А как же жена? Что будет с ней?

— Все предусмотрено, — успокоил Раджими. — Двух сразу переправить невозможно, но недели через две она будет вместе с вами.

Выйдя из дому, Раджими по привычке осмотрелся и облегченно вздохнул.

Абдукарим сидел в своей машине на стоянке такси. Уже несколько дней сряду он избегал встреч с Саткынбаем, вставал раньше, чем обычно, и тихо уходил на работу; а вечером, прежде чем войти в дом, заглядывал в окна, желая убедиться, спит его жилец или нет. Но долго так продолжаться не могло, Абдукарим прекрасно это понимал. Да и с какой стати он должен чувствовать себя в своем доме стесненно!

«Подлец!» — мысленно обругал своего жильца Абдукарим и вздрогнул: у машины стоял Саткынбай.

— Открой, — попросил он.

Не без колебания Абдукарим открыл дверцу. Саткынбай влез на заднее сиденье.

— Выручи, — сказал он, — заплачу. Не хотел с тобой связываться, да, как назло, нет ни одной машины. А время не терпит.

Абдукарим вышел якобы для того, чтобы проверить покрышки. Он постучал по каждой из них ногой и осмотрелся: действительно, ни одной машины на стоянке не было. Абдукарим не знал, что Саткынбай специально, в течение нескольких часов выжидал этого удобного случая.

— Куда? — коротко спросил Абдукарим, запуская мотор.

— Туда, где нас первый раз ждал Раджими. Тронулись. Некоторое время ехали молча, потом Саткынбай сказал:

— Давай обо всем забудем. Нам ссориться невыгодно…

Абдукарим насторожился: тон был необычный.

— А я и не хотел ссориться, — промолвил он. Снова помолчали. Машина неслась по пустующим ночным улицам города. Мелькали освещенные окна. Асфальт окончился, началась мощенная булыжником мостовая.

— Когда свадьба? — раздался сзади голос Саткынбая.

— На следующей неделе.

— Пригласишь?

— Ты живешь в нашем доме, зачем тебя приглашать!

— А мамаша твоя иначе рассуждает: она хочет отказать мне в квартире.

— Живи сколько хочешь, — коротко ответил Абдукарим и почувствовал на своем затылке горячее дыхание Саткынбая.

— Вот и хорошо! — согласился Саткынбай. — А когда тебе трудно будет с деньгами — скажи, я всегда выручу.

Абдукарим молчал. В душе росла тревога: почему сегодня Саткынбай сел не рядом с ним, как обычно, а позади?

Миновали второй мост. Где-то внизу шумел канал. Из-за тучи выплыла луна и залила все вокруг бледномолочным светом. Справа от моста тянулись редкие жилые строения, слева начинался пустырь.

— Бери влево, — сказал Саткынбай и похлопал Абдукарима по плечу. — А теперь разворачивайся на обратный ход. Подождем минут пять.

Абдукарим остановил машину и выключил мотор. Сразу стало тихо, и от этой тишины ему сделалось жутко. Желая скрыть нарастающее волнение, Абдукарим полез в карман за папиросами.

— А машину ты водить здоров! — сказал Саткынбай. — Дай-ка и я закурю.

Абдукарим хотел чиркнуть спичкой, как вдруг что-то обрушилось на его голову, перед глазами вспыхнули огни, потом свет погас…

Саткынбай прислушался: дыхания не слышно. Вышел из машины, вытащил Абдукарима, легко поднял на руки и понес. На краю обрыва положил его на землю. Ощупал карманы: коробка папирос, пачка денег — дневная выручка. Все переложил к себе в карман. Столкнул тело вниз.

— Вот так будет лучше, — произнес он спокойно и направился к машине.

Никита Родионович подал Шарафову только что полученную перед выходом из дома телеграмму от Ризаматова.

Майор прочел:

«Институт срочно вызывает сдачу экзаменов Москву. Как быть?»

Шарафов задумался. Брови его сошлись на переносице.

— Да, мы не учли приближение осени, — произнес он с огорчением. — Вы, кажется, предупреждали меня, что Ризаматов поступает в институт…