Георгий Жуков - Один МИГ из тысячи

— Ясно, — смущенно отвечал Голубев.

— Ну вот... А я бы на вашем месте поступил иначе. Во-первых, с самого начала я ходил бы не на полутора тысячах метрах, а на двух тысячах — когда головой цепляешься за облако, всегда безопаснее и удобнее: и вверх быстрее проскочишь, если понадобится, и внизу все видно. Во-вторых, я все время оглядывался бы на ведомого и сообщал бы ему о каждом своем маневре. Это, конечно, не значит, что сам Степанов может ворон ловить, — он тоже должен за мной все время следить. В-третьих, увидев, что между облаками блеснуло что-то подозрительное, я с ведомым тут же отошел бы в сторону солнца, выскочил за облака и посмотрел бы, что там делается. Увидел, где «мессы», и сверху нанес бы удар, да так, чтобы они на сближении меня не увидели. Вот это атака! Ясно? Вот, помню, над Кировском...

У Покрышкина был неисчерпаемый запас примеров к любому тактическому положению, и летчики слушали эти поучительные истории с особым удовольствием. Наконец, убедившись, что все поняли, как должен был поступить Голубев, увидев, что в просвете между облаками блеснули два «мессершмитта», он переходил к наиболее сложной и важной части урока — к разбору самого воздушного боя.

— Итак, — говорил Покрышкин, вооружаясь мелом. — Продолжаем. Поднявшись за облака, Голубев и Степанов увидели шестерку немецких пикировщиков, которые быстро приближаются к окопам нашей пехоты в сопровождении четырех «мессеров»: одна пара вьется вокруг своей шестерки, вторая идет сверху...

Он рисовал силуэты самолетов на доске и указывал:

— Вот здесь пикировщики, здесь «мессы», а вот Голубев и Степанов. Через минуту немцы лягут на боевой курс. Что вы делаете?

Голубев мнется. На языке у него слово «атакуем», но он боится, как бы опять не попасть впросак. Покрышкин, держа на ладони часы, говорит:

— Осталось пятьдесят пять секунд. Сейчас бомбы начнут падать...

— Атакую! — решительно говорит Голубев. — Атакую сверху головную машину шестерки. Передаю по радио Степанову: «Бей по левому ведомому!» Сообщаю на КП: «Веду бой против шести «лаптежников» [4] «Лаптежники» — так называли наши летчики немецкие пикировщики, колеса которых были покрыты обтекателями, похожими на лапти. и двух «худых» [5] «Худые» — немецкие истребители-«мессершмитты». , прошу помощи».

— Так. Хорошо, — одобрительно говорит Покрышкин. — Только решение надо принимать мгновенно. Пока есть снаряды, патроны, пока палка вертится, дерись — и все тут. И прежде всего бей по бомбардировщикам. Ясно? В лоб или в хвост — все равно, бей по ведущему! Убьешь вожака — вся стая разбежится.

Он стер на доске силуэт немецкого ведущего, быстро нарисовал его чуть пониже с язычком пламени у хвоста и продолжал:

— Ладно... Голубев ведущего сбил. Степанов пока промазал. Бой продолжается. Голубеву повезло: передовой пост наблюдения своевременно известил наш КП о приближении немецкой бомбардировочной группы, и командир, зная, что Голубев и Степанов еще не асы, поднял в воздух четверку...

Летчики облегченно вздохнули, но Покрышкин скомандовал:

— Мочалов! Вы ведете четверку. Ведущий второй пары — Науменко. Подходя к полю боя, вы видите: на землю падает горящий «Ю-87», один «лаптежник» повернул на запад, а четверо, вытягиваясь в кильватер, ложатся на боевой курс. Один наш истребитель атакует их с хвоста, а второй зажат в клещи четырьмя «мессами». Ваше решение?

Саша Мочалов, маленький черноглазый паренек из Симферополя, неразлучный друг Андрея Труда, встал и растерянно заморгал. Такую задачу и бывалому летчику нелегко решить. Но постепенно с помощью командира он выкарабкивался и вдруг обнаруживал, что, в сущности говоря, безвыходных положений нет: если действуешь смело, напористо и решаешь быстро, всегда сумеешь перехитрить противника.

Так занимались изо дня в день. Покрышкин добивался, чтобы каждый летчик быстро находил решение и чтобы оно было не шаблонным, а свежим, оригинальным, творческим. Ради этого он готов был часами возиться с людьми, приводя примеры из своей практики, рассказывая поучительные истории из опыта товарищей. Эти занятия были как бы логическим продолжением того, что делал он с молодыми пилотами в памятные ноябрьские дни 1941 года в Зернограде. Труд, Голубев, Мочалов и другие многое успели за этот год, и все-таки он всё еще не был удовлетворен достигнутым: техника быстро шагала вперед, и летчикам надо было постоянно и много учиться.

Еще год назад, например, многие самолеты не были оборудованы радио, а качество передатчиков заставляло желать лучшего. Теперь же радио стало таким же непременным и обычным спутником летчика, как и пушка. И Покрышкин выпросил у Масленникова аппаратуру для практических занятий по радиотехнике и уговорил его в свободные часы провести с летчиками несколько бесед о том, как пользоваться передатчиком и приемником, как быстро настраиваться в полете, как устранять помехи.