Леонид Богачук - Крез и Клеопатра

— Ко мне, Крез! — еще раз крикнул ефрейтор. — Рефлексы у него…

— Ладно, не шумите, а сегодня же ужин поставьте на разряженную мину. Вам прислать или сами найдете, ефрейтор? — Майор спрыгнул в расселину. — Когда-то я в этом деле разбирался… Я имею в виду собак. Подвинься, Крез, дай-ка взгляну…

Амур доверял этому властному, уверенному человеку и безропотно позволил ему подойти.

— Царских кровей красавица, — заявил майор. — Помесь афганской борзой и дворняги. Недоглядел хозяин борзой, недоглядел… Знаете, ефрейтор, когда-то за вывоз борзой за пределы страны в Афганистане полагалась смертная казнь! Есть вкус у твоего Креза. Ослабла от голода очень, да еще контузило, но здоровая, судя по всему… Можете взять с собой. Нашему Крезу сейчас лишние стрессы ни к чему! Досталось ей! Полукровок никто не любит. Особенно таких, полуаристократов…

— Царских кровей!.. — ворчал ефрейтор, беря борзую на руки. — Скажут тоже! Царица Тамара, Клеопатра или эта… как ее там, Маша Стюарт!

В отсеке она дрожала всем телом, тоскливо озиралась. Амур же, напротив, приосанился, и, хотя не глядел на борзую, было заметно, что именно для нее он так непринужденно развалился в этой грохочущей, лязгающей, душной тесноте, полной чужих запахов, среди ящиков с патронами, тросов, кусков промасленного брезента. Всем своим видом он старался успокоить ее, понимал, что нужно как-то показать ей все прелести жизни в этом гарнизоне, успокоить, заставить поверить в доброту окружающих ее теперь людей.

Как только приехали и заглушили мотор беэмпешки, Амур с удивлением увидел, что борзая выбралась из душного отсека и, сгорбившись, затрусила через палаточный городок к реке. Она не вошла в воду, остановилась на берегу, выбрав место посуше, долго лакала воду, потом улеглась на камнях в тени. Насторожив уши, Амур глядел на нее и думал: «Что же она, собирается здесь торчать все время?»

— Товарищ прапорщик, — услышал он голос Комиссарова. — У нас прибавление: Крез себе подругу привел!

— Где же они?

— Мыться потащил. Говорят, она благородных кровей. Помесь местной борзой и дворняги. Клеопатра!

— Ну нет! С остатками феодализма покончено. Ни слова о благородном происхождении! А вот если у нее один из родителей в самом деле дворовый кишлачный пес, дело другое. Тогда ей найдется место в нашем здоровом пролетарском коллективе! И никаких Клеопатр! Будет просто Клепа! Ясно?

— Так точно!

— Приводите себя в порядок, отдыхайте…

Амур услышал, как Комиссаров зашел в палатку, потом его сапоги гулко затопали по тропе к берегу.

— А! Вы здесь! — с оттенком ревности сказал ефрейтор, увидев собак на берегу. — Ну-ну… Приводите себя в порядок, отдыхайте.

Амур уловил, что Комиссаров чем-то недоволен, подошел к ефрейтору, расстегивающему ремень, и подал левую лапу.

— Мы вроде здоровались, — хмуро пробурчал тот. — На кой тебе эта красавица? Тощая, облезлая… Нас на бабу променял?

Амур виновато вздохнул, словно говоря: «Сердцу не прикажешь!»

— А, иди ты! — раздраженно сказал Комиссаров и полез в воду.

И тут Амур не выдержал. Он гавкнул и бросился в речку. Прыгал на ефрейтора, бил по воде мокрым тяжелым хвостом, улыбался изо всех сил. Ефрейтор прикрикнул на него, но уже без злости — это Амур сразу понял! Он выскочил на берег, стал носиться кругами, опять забежал в воду, рыча, набросился на Комиссарова, чуть не свалив его. Тот попытался ухватить Амура за ошейник. Никогда бы ему это не удалось, но Амур поддался! И поднялась такая возня!

Клеопатра привстала, недоуменно глядя на происходящее. Такое буйство собаки и человека напугало ее. Ей казалось, что за подобные вольности этого сумасшедшего пса забьют камнями! И тогда ей тоже достанется. Борзая начала озираться, высматривая местечко, где можно спрятаться и переждать гнев человека. Она привыкла не убегать от побоев — только скулила и ждала, когда господин устанет ее бить, знала — убежать невозможно: кто, когда и где по-доброму отнесется к бродячей собаке? Такую везде ждут побои! Жизнь отучила ее огрызаться. Того, кто посмел угрожать человеку, ждет смерть! В ее голове родилась идея! Она подбежала к самому берегу и яростно, с визгом залаяла на Амура, не входя, впрочем, в воду.

— Гляди-ка, Крез, — сказал ефрейтор. — Бешеная, что ли? Воды боится, на тебя что-то кидается. Не покусала бы… Стой здесь!

Но Амур не понял команды. Он понесся прыжками к берегу, чтобы как-то заставить замолчать странную незнакомку: «Что подумает ефрейтор? И так большого труда стоило его развеселить!»