— Кабана придется глушить.
— Почему?
— Да нам его не одолеть, ты же видел морда какая. За неделю не обсерешь. Оглушим, свяжем, а потом растрясем, пускай сам в плен идет.
— Добро, только глушить буду я, а то ты можешь перестараться. А у меня это не первый.
Я согласился, и мы пошли на храп. В это время из-за туч вышла луна и осветила маленькую спаленку, где и ночевала эта свиная туша. Разведчик легким шагом подошел к храпящему оккупанту и аккуратно кокнул по лбу пистолетом. Голова майора почему-то откинулась в сторону, но Дремов успокаивающе поднял руку и негромко произнес:
— Хорош! Кляп теперь нужен какой-нибудь, поищи.
А сам вытянул ремень из штанов майора, перевернул того на бок и связал руки за спиной. Я засунул руку в сапог немца и нащупал там носок. Ага, такой кляп ему и нужен. Я брезгливо взял носок двумя пальцами и протянул Володьке, тот миндальничать не стал, скомкал его, ножом разжал кабану клыки и затолкал этот ароматный кляп прямо немцу в рот. Потом зажал майору нос двумя пальцами и начал выкручивать. Но кабан очухиваться не желал, и Дремов недоуменно пожал плечами:
— Неужели перестарался? Вроде легонько тюкнул.
— Может, он от испуга сдох?
— Да он и испугаться не успел, может, прикидывается, гад?
— Сейчас я его образумлю.
Я сходил на кухню, нашел ведро воды и целиком вылил его на голову майора. Тому, все же, пришлось зашевелиться и открыть свои поросячьи глазки. Дремов схватил его за волосы и одним рывком посадил на кровати. Соображения у кабана не было никакого, он только крутил своей круглой башкой и мычал. Володька поднес ему под нос ствол автомата, и майор сразу же успокоился, а Дремов сказал:
— Витек, он в своем нижнем белье отличной мишенью будет, его сразу же пристрелят.
— И что ты предлагаешь, старлей? Одевать его, что ли?
— Еще чего! Сам оденется.
Он взял висевшую на спинке стула форму майора и бросил на кровать, развязал ему руки и жестом приказал одеваться. Кабан беспрекословно подчинился. Да, слабоват духом оказался, свинячья рожа.
Пока я держал его на мушке, Володька обшаривал комнату, но кроме планшетки майора ничего не нашел и недовольно произнес:
— Вот, черт! Никаких документов!
— Что ты думаешь, он с собой их таскает? В штабе, наверное, лежат.
Дремов хлопнул себя по лбу:
— Конечно! Ладно, пойдем. А то там Ванька уже икру мечет.
По пути в сарай мне пришла в голову неожиданная мысль:
— Володь, а он в люк-то пролезет?
— О, а я об этом и не подумал. Надо же! Туда забьем как-нибудь, а вот оттуда даже не знаю, как мы его выдергивать будем? Такого штопора еще не придумали.
— Ничего, справимся. Не захочет помирать, сам вылетит, мухой!
Капитан уже ждал нас у открытых ворот сарая и нетерпеливо переминался с ноги на ногу:
— Где вы запропали? Я уже подумал, что кабан скрутил вас обоих в бараний рог!
Он внимательно всмотрелся в майора, а потом неожиданно замахнулся. Тот от испуга отшатнулся, а Ванька довольно ухмыльнулся:
— Боится, вражина! Значит, уважает.
Потом посмотрел на нас, подмигнул и произнес командным голосом:
— Значит так, дорогие товарищи! Теперь нам начальников не надо, командиром буду я. Давайте грузить этого. Только развязать придется, иначе ничего у нас не получится, не сдюжим.
На удивление легко майор вскочил на броню и сноровисто забрался в башню, где его уже поджидал Дремов. Там мы его снова связали, и капитан запустил двигатель, а потом повернулся к нам:
— Ну, с Богом!
Негромко урча, танк выполз из сарая, и Ванька уверенно повел его по деревенским улицам. А я, все-таки, не выдержал сидения в этом железном гробу и высунулся наружу. Пока все было тихо, но ясно, что так просто не обойдется. Когда мы уже выезжали на большак, ведущий из села, немцы что-то заподозрили. У них началась какая-то беготня с фонариками, и послышались звуки запускаемых двигателей. Издалека наблюдать за этим было занятно, как будто множество светлячков передвигалось в темноте. Но эти жуки хотят нас уничтожить, поэтому мы будем давить их не жалея. Я спустился в башню и прокричал на ухо Дремову:
— Очухались, сволочи! Скоро догонят!
— Давай пушку на них, лейтенант! А я полезу наружу!
На полном ходу я повернул башню на сто восемьдесят градусов, загнал снаряд в казенник и всмотрелся в дорогу. Показались огни погони, похоже, бронемашина и несколько мотоциклов. Я хлопнул Ваньку по плечу, танк резко остановился, и я чуть было сознание не потерял от удара о какую-то железяку. А Дремова, вообще, едва не выбросило из башни, он чудом удержался. Я сделал выстрел, танк снова стал набирать скорость, а с брони застучали автоматные очереди. Неожиданно Дремов свалился в башню и крикнул мне:
Читать дальше