Виктор Найменов - Окруженец

Осип-то, последние яйца приносил вчера ко мне, все-таки, наверное, неплохой мужик, и немцам пока не выдает. Хотя, может быть, у него свои планы. Но скорее всего, что нет. Не похож он на хитрожопого, просто замученный, боязливый мужичок. И семья ему дороже всего на этом свете.

Я разглядел в толпе Ольгино лицо, похоже, она думала о чем-то другом, более приятном, чем болтовня этого краснобая. А оратор так разошелся, что казалось, он сейчас слюной изойдет, и глаза выскочат на дорогу. Переводчик даже переводить не успевал, а «докладчик» все больше входил в раж, орал что-то о «тысячелетнем» рейхе, ну и тому подобную дребедень. Слушать его я уже перестал и думал, что хорошо бы всадить несколько пуль в этот слюнявый рот. Но он внезапно заглох, как будто его выключили из розетки, и немцы стали торопливо собираться. Ну, вот и славно!

Фашисты упаковались в свою технику и укатили, а народ расходиться не спешил, похоже, что-то обсуждали, временами поглядывая на Ольгу. А она, скрестив руки на груди и покачиваясь с пятки на носок, хмуро наблюдала за людьми. Наконец, к Ольге подошли два каких-то деда и принялись ей что-то внушать, а она, молча, их слушала. Говорили они довольно долго и показывали руками на деревню. Ольга согласно кивнула головой, развернулась и медленно пошла прочь. Я еще подождал, пока народ разойдется, слез с дерева и осторожно направился к Ольге домой. Когда я вошел, она сидела за столом, положив голову на скрещенные руки. Я погладил ее по волосам:

— Что у вас там случилось, что за разговоры?

— А дела вот такие! Люди уже про тебя все знают, здесь же деревня, ничего не скроешь.

— Ну, и что?

— А то, Витенька, что уходить тебе надо. Потому, что боятся люди и за себя, и за деревню. Сегодня-то промолчали, а что дальше будет, неизвестно. У кого-нибудь язык развяжется, что тогда? В общем, просят тебя люди уйти, вот так-то! Сегодня переночуешь, и все!

— Конечно, Оленька, конечно. Не буду же я людей под монастырь подводить.

Она обняла меня и вдруг разрыдалась:

— Не хочу я, чтобы ты уходил.

Я снова погладил ее по голове:

— Нет, это правильно, я должен уйти.

Ольга вдруг прижалась ко мне всем телом и затихла. Тут я заметил в окно, что возвращаются пацаны, осторожно отстранил Ольгу и вышел в сени:

— Вот что, ребята, разговор есть.

Они остановились, вопросительно глядя на меня, а я продолжил:

— Значит, так! Завтра я ухожу, а ваша задача на сегодня будет такая. Когда стемнеет, дойдете до полицая Осипа, и пусть он мне принесет винтовку брата своего, Архипа. И патронов, сколько есть. Понятно? Выполнять!

Пацаны вытянулись в струнку:

— Так точно, товарищ командир!

Я потрепал их по головам и пошел в сарай, чтобы обдумать, что мне делать дальше. Улегся на сено и прикрыл глаза. Да, конечно, удобно устроился лейтенант Герасимов! И крыша над головой, и жратва с выпивкой, и баба под боком, и опасности почти никакой. Живи, да радуйся! Вот только от присяги меня никто не освобождал, и гнать врага с родной земли все равно придется. Как ни крути, но это моя обязанность и мой долг, и с этим я полностью согласен. Мне просто погано видеть эти сытые рожи и то, что они распоряжаются здесь, как у себя дома, где-нибудь в Баварии или в Саксонии. Мне вспомнился сегодняшний «лектор» с выпученными глазами. Ничего, у вас глаза еще не так вылезут, когда погоним мы вас отсюда поганой метлой. Здесь еще Наполеон горе мыкал!

Я принял решение и задремал, но задремал чутко. И когда скрипнула дверь сарая, автомат был уже у меня в руках. Но это пришла Ольга:

— Витя, Осип пришел.

— Хорошо, Оля, давай его сюда.

Полицай осторожно зашел, присмотрелся и протянул мне винтовку:

— Вот, принес.

— Молодец, патроны давай!

— Сейчас.

И он выложил три обоймы.

— А теперь присаживайся, поговорим.

Осип нашел себе местечко и угнездился.

— Немцев много на станции?

— Не очень, человек пятьдесят.

— А полицаев твоих сколько?

Он даже как-то обиделся:

— Почему это моих? Я же за вас головой рискую.

— Ну, ладно, извини!

— Точно не знаю, сколько их там. То приходят, то уходят. Наверное, рыл двадцать — двадцать пять наберется.

— Теперь дальше, какие охраняемые объекты там имеются?

— Ну, сам вокзал, он каменный, там у них и комендатура, и казарма. Еще у стрелки пост, у водонапорной башни. Ну, и пленных охраняют. И еще патрули ходят. Больше не знаю.

— А пленных, сколько солдат охраняют?

— Двое. Там же амбар тоже каменный, да и двери крепкие.