В. Павлов - Люди легенд. Выпуск первый

Привела в чувство сильная боль: горело опухшее лицо, язык нащупал кровоточащую пустую десну; недоставало зубов.

«Первое ранение, — отметил Давид про себя, — если бы еще в бою…» Вспомнив наглые серые глаза, винтовку, занесенную для удара, ескочил с нар, рванулся к выходу. Спасибо товарищам, удержали: «Куда ты? Или решил до срока с жизнью распрощаться? Про побег забыл? Все дело провалишь».

Рисковать нельзя, это верно. Сам он первый произнес вслух слово побег, доверившись однополчанину Сергею Анисимову. Вдвоем приглядывались к людям, обдумывали план. И теперь они надеются, ждут; он не вправе подводить 30 человек.

Из своего недолгого военного опыта артиллерист Бакрадзе успел извлечь важные уроки.

На войне решающую роль часто играет выдержка. Он вспоминал, как полк попал в окружение; разобрав орудия и разбившись на мелкие группы, решили пробиваться к своим. Группа Бакрадзе из восьми человек долго блуждала по лесам, часто голодала, но в села не заходила. Двигались ночью, днем приходилось прятаться. Однажды целый день простояли в болоте по пояс в воде, таясь от немцев. Спасали бойцов выдержка, осторожность. Но вот декабрьский мороз 1941 года заставил попроситься в крестьянскую избу на ночевку. Здесь их и нашли немцы… Начался плен, концлагерь.

Нет, никак нельзя думать сейчас о расправе с конвойным, пусть останется пока неотомщенным удар, он расквитается за все сразу, потом. Главное выбраться, взяться снова за оружие.

Давид Бакрадзе стал одним из организаторов группового побега. Центром, штабом подготовки избрали лагерный лазарет. Пленные врачи устроили его санитаром. Теперь важно было перевести сюда Анисимова, Минко и других организаторов. А как? За дело взялся Миша Тартаковский, служивший у немцев переводчиком. Хитростью, обманом, выдавая себя за татарина–националиста, он втерся в доверие к лагерному начальству и тайком помогал своим. Однажды он сообщил Бакрадзе и Анисимову, что все готово. Это значило, что подпольщики города Конотопа, с которыми сумел установить связь Ной Чабукиани, разработали для беглецов маршрут и выделили проводников; оставалось назначить время. Выбор пал на воскресенье. Обычно немцы пьянствовали по воскресным дням, и в это время лагерь охранялся слабее.

29 августа 1942 года выдалось особенно удачным: охранять пленных поручили полицейским и одному немцу.

Напряжения последних часов ни с чем не сравнить: поминутно казалось, что вот–вот все сорвется, начнется тревога. Ближе к вечеру — волнение растет. «Только бы у людей хватило выдержки ничем себя не выдать», — беспокоились Бакрадзе и Анисимов.

Наконец день погас, спустились сумерки. Спокойным шагом Давид Бакрадзе и Сергей Анисимов подошли к воротам. У прохода сопровождавший их Тартаковский объяснил караульному, что ведет «могильщиков», закапывать умерших. Подозрения не вызвали. Достигнув окраины города, остановились у болота, стали считать минуты, ожидая, пока подойдут остальные группы беглецов, выбравшиеся из лагеря другими путями.

Первая ночь на воле прошла в пути, хотелось успеть уйти как можно дальше. Комсомольцы–проводники уверенно вели группу.

Вот наконец лес — Спадщанский лесной массив. Осталось переплыть Сейм, берега которого охранялись немцами. А там Брянские леса, партизанская сторона.

Молча один за другим бросались беглецы в реку и долго плыли под покровом ночи к противоположному берегу. Вспомнилась горная Дзирула, это она выучила мальчишку Давида плавать. Вот когда пригодилось!

Мысль то и дело возвращала в лагерь. Не трудно было угадать, какую злобу и жестокость вызвал обнаруженный побег. И все же не угадал, не знал Давид, что нет уже Ноя Чабукиани, оставшегося для организации нового побега, что фашисты «похоронили» и Давида с Сергеем: притащили окровавленное тряпье и объявили, что одежда снята с убитых. Для острастки. Чтоб знали военнопленные — так будет с каждым, кто решится бежать.

Опасности ждали беглецов и впереди: в пути погибли две женщины–разведчицы, и еще двух бойцов, поплатившихся жизнью за свою неосторожность, недосчиталась группа.

Встречные жители на вопрос о местонахождении партизан отвечали осторожно, не смея откровенничать с неизвестными. Встреча произошла неожиданно. Не зная, кто идет им навстречу, беглецы, услышав выстрел, открыли ответный огонь. Но скоро разобрались: это были разведчики отряда Ковпака. Они и привели пополнение в партизанский лагерь близ села Старая Гута, к ярко пылающим в лесу кострам. От того дня в памяти Давида осталось яркое пламя костров и приветливая улыбка комиссара Семена Васильевича Руднева (он тогда заменял Ковпака, вылетевшего по делам в Москву). Вся душа этого чудесного человека светилась в его улыбке. Он предложил новичкам побыстрее улечься, отдохнуть.