В. Павлов - Люди легенд. Выпуск первый

Звания и должность разные, но обязанность у него была в сущности одна: уничтожать советских людей. По приказам-«приговорам» Функа ежедневно расстреливали и вешали по всей Украине сотни патриотов.

Верховный суд занимал унылое трехэталшое здание, выходящее одной стороной на Немецкую улицу, другой (с угла) — на Парадную площадь. Третья сторона здания выходила на тихую и малолюдную Школьную улицу.

Быть может, убить Функа было легче где‑нибудь в другом месте и в другое время, но командование решило это сделать именно в здании суда и сразу же вслед за похищением Ильгена.

Николаю Ивановичу Кузнецову было известно, что Функ, человек аккуратный и педантичный, каждый день брился в парикмахерской на Немецкой улице, почти напротив суда. Без нескольких минут девять он пересекал улицу и входил в здание.

Брил Функа один и тот же мастер — Ян Анчак, бывший польский офицер, тесно связанный с нашими разведчиками. В Ровно у него была семья — жена и две маленькие дочки-близнецы. Худой, с глубоко посаженными черными глазами, услужливый и подобострастный с клиентами–немцами, Анчак выглядел человеком, никогда не державшим в руках никакого иного оружия, кроме бритвы. У гитлеровцев он не вызывал ни малейшего подозрения.

…В восемь часов тридцать минут утра 16 ноября на Школьной улице, не доехав до суда метров пятьдесят, остановился «Адлер» (с новым номером), из него вышли два офицера в форме РКУ (из‑за расшитых фуражек их прозвали «золотыми фазанами») — Кузнецов и Каминский.

Солдат–шофер — Николай Струтинский остался в машине и, казалось, задремал за рулем. Офицеры перешли площадь и разошлись в разные стороны. Кузнецов стал медленно прогуливаться по тротуару. Каминский занял позицию, откуда было удобно наблюдать за окном парикмахерской Анчака.

Потянулись минуты напряженного ожидания. Несмотря на ранний час, на улице было многолюдно, Кузнецов и Каминский то и дело отвечали на приветствия офицеров.

В восемь сорок к главному входу суда подъехал грузовик с двумя десятками эсэсовцев.

Струтинский нащупал под сиденьем автомат и насторожился, полагая, что это неожиданное осложнение сорвет операцию. Но Кузнецов и Каминский продолжали как ни в чем не бывало спокойно прохаживаться на своих постах.

В восемь сорок пять на мгновение откинулась занавеска в окне парикмахерской — Анчак подал знак, что через несколько минут он закончит бритье. И сразу же Каминский сдвинул фуражку на затылок — это был сигнал Кузнецову.

В восемь пятьдесят занавеска откинулась совсем. Каминский приподнял фуражку. Кузнецов взглянул на часы и неторопливо направился к дверям суда. Струтинский завел мотор…

Из дверей парикмахерской вышел Функ и… пошел навстречу возмездию. Николай Иванович отлично изучил расположение всех коридоров и комнат в здании суда. Знал все ходы и выходы, в том числе и малоприметный на Школьную улицу. Сейчас ему требовалось единственное — войти в дверь одному, не столкнувшись ни с кем из сотрудников. Иначе чем объяснить, что, оказавшись внутри здания, он не пойдет ни на лестницу, ни в боковые коридоры, а быстро станет прямо за дверью? Но и это было учтено. Кузнецов знал психологию гитлеровских чиновников. Ясно, что сотрудники суда займут свои рабочие места раньше (хотя бы на несколько минут), чем прошествует в свой кабинет на втором этаже главный судья.

Кузнецов стоял, вплотную прижавшись к стене, затаив дыхание, не шелохнувшись. Справа послышались шаги — кто‑то шел по коридору к двери. Шаги приблизились, потом удалились, по лестнице.

Николай Иванович не успел даже перевести дыхания, как хлопнула входная дверь… Все остальное произошло за какую‑нибудь долю секунды. Николай Кузнецов вскинул «Вальтер» и почти в упор трижды выстрелил в Функа. По том быстро, но без суеты он сбросил плащ и фуражку офицера РКУ, надел спрятанную под плащом обычную общевойсковую фуражку, прошел по правому коридору и вышел на Школьную улицу.

Эсэсовцы у главного подъезда видели, как из здания суда вышел пехотный офицер и уехал на «Адлере», но не обратили на него никакого внимания. Выстрела они не слышали.

О том, что произошло дальше, рассказал Ян Каминский, некоторое время еще остававшийся на своем посту возле парикмахерской.

Труп Функа обнаружили только через две–три минуты. На втором этаже здания суда настежь распахнулось окно, и площадь огласил чей‑то истерический крик:

— Президент убит! Президент убит!