В. Сахаров - У черноморских твердынь. Отдельная Приморская армия в обороне Одессы и Севастополя. Воспоминания

О том, как распределялись войска по секторам, я упомянул главным образом для того, чтобы читатель мог сравнить расстановку наших сил с ноябрем — декабрем. Но сами секторы, способствовавшие в начальный период обороны упорядочению управления войсками и объединению усилий мелких частей и отрядов, к этому времени уже утратили прежнее значение. Командарм управлял теперь дивизиями и бригадами обычно не через комендантов секторов, а непосредственно.

Армейская артиллерия состояла из 18–го гвардейского, 51–го и 52–го тяжелых, 674–го и 700–го легких артполков РГК, 3–го гвардейского и 51–го отдельного минометных дивизионов. Начиная с января к нам стало поступать артиллерийское вооружение. Правда, армейские артполки, кроме 18–го гвардейского, оставались в сокращенном составе. Недостаток в батальонных и полковых пушках и в минометах крупного калибра отчасти компенсировался 82–миллиметровыми минометами, которыми были заменены 50–миллиметровые ротные. Всего мы имели по сравнению с началом обороны в два с половиной— три раза больше стволов на километр фронта.

Пополнилась артиллерия отдельными противотанковыми полками РГК. Артиллерийские опорные пункты (в каждом было от 6 до 12 орудий разного калибра) составляли, в сочетании с инженерными сооружениями и минными полями, основу противотанковой обороны. Все артиллерийские части оборудовали систему запасных и ложных позиций, широко применялась тактика стрельбы «кочующими» орудиями. Лишь в самых крайних случаях разрешалось открывать огонь с основных позиций. Все это уберегало нашу артиллерию от ударов врага.

Приходилось считаться и с возможностью внезапной высадки противником воздушного десанта. Начальник штаба армии Н. И. Крылов разработал детальную инструкцию войскам по противодесантной обороне. В дивизиях были созданы подвижные истребительные отряды, тренировки которых генерал–майор И. Е. Петров контролировал лично.

Став в целом значительно сильнее, чем прежде, Приморская армия, однако, имела лишь 47 танков — во много раз меньше, чем было у противника. И по–прежнему оставалась, по существу, без авиационного прикрытия: его не могли обеспечить 60 самолетов флотской авиации, базировавшихся на севастопольские аэродромы. Иметь здесь авиацию посильнее не позволяли размеры нашего плацдарма. И господство в воздухе оставалось за противником.

Гитлеровское командование планомерно готовилось к новому штурму Севастополя. Мы имели точные данные, в частности, о переброске на этот участок фронта сверхмощной осадной артиллерии. Помимо орудий калибра 305, 350, 420 миллиметров и 615–миллиметровой мортиры под Севастополем появилась знаменитая «Дора» — 800–миллиметровая пушка на железнодорожной платформе со стволом длиной 30 метров. В мае против нас стояли уже 20 немецких дивизионных и 10 тяжелых артполков. Впоследствии Манштейн подчеркивал в своих мемуарах, что в течение всей второй мировой войны немцы нигде не применяли артиллерию, особенно тяжелую, столь массированно, как под Севастополем.

После того как советским войскам пришлось вновь оставить Керченский полуостров и СОР остался единственным нашим плацдармом в Крыму, подготовка противника к новому наступлению стала особенно заметной. Майские события под Керчью врезались в память как предвестье надвигавшейся на Севастополь грозы…

Рано утром 8 мая я узнал через флотскую службу оповещения, что большая группа неприятельских самолетов держит курс на Севастополь. Я как раз направлялся к И. Е. Петрову со сводкой о наличии боеприпасов (по заведенному порядку она представлялась командарму ежедневно в 5 часов утра) и доложил ему сведения о самолетах. Через несколько минут стали поступать донесения о приближении вражеской авиации к нашему переднему краю. Войскам была объявлена воздушная тревога, а артиллерии — готовность номер один.

Обычно массированные удары с воздуха по нашей обороне, сочетавшиеся с артподготовкой, предшествовали атакам немецких войск. Но в этот раз бомбардировщики, встреченные заградительным огнем зенитчиков, пересекли передний край на большой высоте и сбросили бомбы лишь в районе аэродрома (не причинив особого вреда нашим самолетам, находившимся в укрытиях). На передовой было спокойно и тихо. Смысл налета стал ясен в ближайшие часы, когда мы узнали о начатом гитлеровцами наступлении на Керченском полуострове. Как ни малочисленна была наша авиация на севастопольском плацдарме, противник все же опасался в этот момент активных действий с ее стороны.