В. Сахаров - У черноморских твердынь. Отдельная Приморская армия в обороне Одессы и Севастополя. Воспоминания

В сущности, не только артиллерия, но и вообще все взаимодействующие силы армии и флота с начала обороны Севастополя как бы слились в единый боевой организм. И это, мне кажется, явилось одним из важнейших условий самой возможности столь длительной и упорной борьбы с врагом на севастопольском плацдарме.

11 ноября почувствовался сильный нажим противника вдоль Ялтинского шоссе: двигавшаяся вслед за нашими войсками 72–я немецкая дивизия предприняла наступление с ходу. Это была более серьезная, чем прежние (хотя и начатая ограниченными силами), попытка 11–й немецкой армии прорваться к Севастополю.

Мы смогли встретить это наступление уже хорошо организованным огнем артиллерии, и к 13 ноября противник имел лишь весьма незначительный успех. Для нас же определилось направление его наиболее активных действий. Теперь нужно было, как говорил Иван Ефимович Петров, держать ухо востро, чтобы не проворонить прорыва обороны на том или ином участке.

14 ноября немецкие части, наступавшие со стороны Ялтинского шоссе, были отброшены на исходные позиции контратакой 514–го стрелкового и 2–го морского полков. Но враг зашевелился на мекензийском направлении и в долине Кара–Кобя, откуда в случае прорыва открывался кратчайший путь к Северной бухте. В эти дни атаки противника особенно успешно отражались в третьем секторе обороны, который возглавлял командир Чапаевской дивизии генерал–майор Т. К. Коломиец. В штабе армии крепла уверенность, что уж здесь‑то враг не пройдет.

Между тем у Ялтинского шоссе, на участке Балаклава, Камары, группам немецких автоматчиков удалось довольно глубоко проникнуть в расположение наших войск. Дело дошло до того, что 15 ноября, когда 51–й артполк вел огонь, автоматчики появились прямо у позиций его батарей. Правда, артиллеристы не дали захватить себя врасплох. Где огнем в упор, а где контратакой орудийных расчетов они отбили внезапное нападение. Гитлеровцы, оставшиеся в живых, сдались в плен.

Утром на следующий день я поехал в 51–й артполк. Его командир А. А. Бабушкин рассказал подробности вчерашних событий, и я почувствовал, что его смелость и решительность, давно мне известные, сыграли не последнюю роль в срыве дерзкой попытки противника вывести из строя наши батареи.

Успела уже проявиться на только что занятых позициях и другая характерная черта полковника Бабушкина — умение в любых условиях позаботиться о быте бойцов. Давно ли артиллеристы обосновались под Балаклавой, а в их землянках уже тепло и уютно. Все тут устроено и оборудовано так ладно, что это фронтовое жилье немногим уступит иным казармам мирного времени.

Наш разговор с командиром на наблюдательном пункте полка прервала начатая противником артиллерийская подготовка. Как только немцы поднялись из окопов и пошли в атаку, они были встречены огнем 5! — го артполка и трех береговых батарей. С НП полковника Бабушкина было хорошо видно, как гитлеровцы, попав под обстрел, начали искать укрытий, расползлись по складкам местности.

А из неприятельских тылов тем временем выдвигались к переднему краю другие подразделения, которым предстояло включиться в атаку. Но это было заметно не столько из нашего, сколько из соседнего, второго, сектора. И там тоже заговорили орудия. Как потом выяснилось, комендант второго сектора И. А. Ласкин и его начарт И. М. Рупасов решили помочь первому сектору огнем 52–го и 134–го гаубичного артполков. Попытка противника наступать на Балаклаву была сорвана в зародыше.

В то утро, немцы вновь пытались наступать и в долине Кара–Кобя. В этом случае потребовалось поддержать войска второго сектора артиллерией первого. Вызов огня через КП армии занял не более трех минут. Огневое взаимодействие соседних секторов явилось практической проверкой готовности артиллерии применять свое оружие в специфических условиях, складывавшихся под Севастополем.

Приехав во второй сектор, я наблюдал, как дивизионная и армейская артиллерия, маневрируя огнем по фронту и в глубину, подавляла наступавшего противника короткими налетами. Как и в первом секторе, артиллеристы действовали очень уверенно. Такое же впечатление вынес и командарм И. Е. Петров, успевший побывать в 52–м артполку еще до меня.

16 ноября наиболее напряженные бои развернулись опять вдоль Ялтинского шоссе, где противник ввел в дело свежие части своей 72–й дивизии. Чтобы предотвратить прорыв нашей обороны, потребовалось выдвинуть сюда армейские резервы, в частности 161–й стрелковый полк 95–й дивизии. Когда вечером подводились итоги боевого дня, командарм отметил действия 172–й дивизии и ее командира И. А. Ласкина при отражении вражеских атак в долине Кара–Кобя. А общий вывод напрашивался такой: и после занятия нашей армией обороны на севастопольских рубежах противник не расстался с надеждой внезапно прорваться к городу. Генерал Петров потребовал очень серьезно готовиться к отражению новых атак.