В. Сахаров - У черноморских твердынь. Отдельная Приморская армия в обороне Одессы и Севастополя. Воспоминания

16 августа тревожные события произошли у наших соседей в Южном секторе: враг прорвал оборону 25–й дивизии в районе Кагарлыка. От Кагарлыка до Выгоды— двадцать с небольшим километров. Создавалась угроза выхода противника в тыл нашей дивизии.

Но даже при таком обороте событий для меня явилось ножиданным полученное ночью приказание командарма: возглавить группу войск, которой поручалось утром 17 августа нанести контрудар для восстановления положения у Кагарлыка. Неожиданным оно было уже потому, что в группу включались правофланговый полк 25–й дивизии и части 2–й кавалерийской, а из нашей— лишь два батальона. Да и действовать предстояло не в нашем секторе. Как стало мне известно уже потом, первые донесения из 25–й дивизии создали в штабе армии ошибочное представление, будто враг наносит у Кагарлыка главный удар.

Наш контрудар готовился наспех. Снаряды подвезти не успели, и войска, спешно выведенные на исходные позиции, пошли в наступление без артподготовки. Подразделения кавдивизии вообще не смогли подойти к назначенному сроку и присоединились к остальным частям позже. Вскоре наше продвижение было остановлено сильным заградительным огнем. В целом контрудар лишь несколько задержал противника. 18 и 19 августа части двух румынских дивизий продолжали наступать на этом участке. Нами была потеряна Беляевка с насосной станцией, питавшей Одессу водой.

Еще до этого мне разрешили вернуться в свою дивизию (временно оставив в Южном секторе 90–й полк). Затишье в Западном секторе, длившееся около двух суток, кончилось. 18 августа противник возобновил наступление и здесь, причем значительно большими силами, чем прежде. К полкам 7–й румынской пехотной дивизии, с которой мы уже имели дело, прибавилась часть сил гвардейской дивизии и 11–й пехотной, а также танковая бригада, действовавшая сперва против Восточного сектора.

По всем данным, главный удар готовился в полосе нашей дивизии, и мы старались достойно его встретить.

На наиболее танкоопасное направление — вдоль железной дороги — выдвинули 57–й артполк и 97–й противотанковый дивизион. Здесь же сосредоточился тринадцатый отдельный разведбатальон, ставший основным дивизионным резервом. Командиров частей и подразделений, оборонявшихся по обе стороны дороги, я предупредил о том, что стойкость боевых порядков на их участках приобретает особое значение. В первую очередь это касалось командира 161–го полка Сергея Ивановича Сереброва.

Враг стал наступать именно там, где мы его ждали. После артподготовки и бомбежки наших позиций с воздуха румынская пехота пошла вслед за танками в атаку— сперва цепями, а дальше виднелись и колонны. Подпустив пехоту метров на триста, мы огнем из всех видов оружия заставили ее залечь. Группа танков — больше тридцати — прорвалась в глубину нашей обороны. Однако недалеко и ненадолго.

Обойдя станцию Карпово — около нее находился наблюдательный пункт Сереброва, — танки пошли по лощине вдоль железнодорожного полотна. На их пути лежал поселок Виноградарь, но в километре от него танки вдруг остановились, — возможно, командир этой группы решил подождать свою пехоту, еще надеясь, что она прорвется через наши позиции. Тем временем на окраине Виноградаря появились полковые орудия Сереброва и одна из батарей 57–го полка.

Оказавшись под сосредоточенным огнем артиллеристов, танки начали поворачивать обратно. При этом они стали прекрасной целью для противотанкового дивизиона, занявшего огневые позиции в лесопосадке ближе к станции Карпово. Один за другим танки загорались от наших снарядов или останавливались с перебитыми гусеницами.

Однако общий исход боя был еще далеко не ясен. И на участке полка Сереброва, и левее, где оборонялся батальон майора Вруцкого из 90–го полка, противник возобновлял атаки много раз. Весь этот долгий летний день клубы дыма застилали широкое поле за станцией Карпово. Временами врагу удавалось несколько продвинуться, но, не выдерживая нашего огня и контратак, он откатывался назад. И в конце концов просто побежал.

Под вечер мы с комиссаром дивизии Яковом Григорьевичем Мельниковым приехали на наблюдательный пункт Сереброва. В разных концах поля — и совсем близко, и дальше — еще горели вражеские танки. Взволнованный этой картиной (ничего подобного мне до того не приходилось видеть), я вновь и вновь принимался их считать. И от всей души поздравил явившегося на НП полковника Дмитрия Ивановича Пискунова — начарта дивизии и главного организатора массированного артогня по фашистским танкам.