В. Сахаров - У черноморских твердынь. Отдельная Приморская армия в обороне Одессы и Севастополя. Воспоминания

«Клянусь не выпускать из рук оружия, пока враг не будет окончательно уничтожен», — писал в своем заявлении разведчик Яковлев. «Лучше погибну, но не отступлю перед врагом», — заверял партию красноармеец Филенко. За август партийные организации Приморской армии пополнились 866 молодыми коммунистами.

С тех пор как район Одессы превратился в изолированный плацдарм во вражеском тылу, стало все труднее получать какое‑либо вооружение. Написать любую заявку в центр было, конечно, проще всего. Но как и когда доставят в блокированный с суши город требующееся оружие? Да и есть ли сейчас там, в далеком тылу, снабжающем все фронты, то, что мы просим?

Поневоле приходилось задумываться над тем, нельзя ли на месте, в самой Одессе, не только ремонтировать оружие, но и делать новое. Ведь обеспечил же город армию гранатами.

Однажды в Военный совет пришел командующий артиллерией полковник Н. К. Рыжи и прямо поставил вопрос о том, что пора организовать в Одессе изготовление минометов. Казалось, это не встретит особых трудностей — ведь Одесса большой промышленный город. Но заводы, наиболее приспособленные для выпуска такой продукции, были эвакуированы, оборудование их вывезено. Уехали в тыл страны и квалифицированные рабочие — те, которые не были призваны в армию.

Однако минометы нам действительно были крайне нужны.

— Узнаю, разведаю и скажу, что можно организовать, — ответил на нашу просьбу председатель облисполкома Никифор Тимофеевич Кальченко.

Дня через два он приехал на КП с группой убеленных сединой мастеров. Собственно говоря, это в основном были уже пенсионеры. Но глаза их светились молодо, а в пожатии рук с твердыми многолетними мозолями чувствовалась сила. Мастера подошли к делу совершенно практически.

— Покажите‑ка нам, товарищи военные, что вам нужно, — попросили они.

Принесли 50- и 82–миллиметровые минометы. Нужно было видеть, с каким вниманием осматривалась и ощупывалась каждая деталь. Тут же обсуждалось, какие станки потребуются, какая сталь. Старые мастера отлично знали, что из оборудования и на каких предприятияу осталось невывезенным, где есть станки, а где сырье.

Посовещавшись между собой, они разъехались по городу, а к вечеру были снова у нас и дали окончательное заключение: такие минометы делать в Одессе можно.

Все наладилось быстрее, чем мы могли ожидать. Уже через несколько дней первые минометы одесского производства поступили в части. Всего за время обороны в Одессе было изготовлено 1037 50–миллиметровых минометов и 225 82–миллиметровых.

Город передал армии пять оснащенных всем необходимым для боя бронепоездов. Развернулось изготовление и другого вооружения.

Я не помню, кто внес предложение об изготовлении огнеметов. Но об этом, после консультации опять‑таки со старыми производственниками, Военный совет принял специальное решение. В городе собрали баллоны, которыми раньше снабжались продавщицы газированной воды. Под руководством военных химиков эти баллоны наполнялись особой горючей смесью и снабжались шлангами. Это и были одесские огнеметы.

Дальность действия их не превышала 25–35 метров. Но для отражения вражеских атак дорого было и это — под струю огня никакой фашист не полезет. Армия получила около 600 таких огнеметов. И там, где они устанавливались, наши бойцы чувствовали себя на переднем крае спокойнее и увереннее.

В частях стал дефицитным полевой телефонный кабель. На складах его уже не было. Эта нужда опять привела нас к Никифору Тимофеевичу Кальченко. Он, как всегда, ответил:

— Узнаю, разведаю, скажу.

И нашлось одно предприятие местной промышленности, способное изготовлять кабель. Выпускалось его, правда, всего несколько километров в неделю. Но и это было для нас существенной помощью.

Мне, как и другим членам Военного совета, приходилось бывать на предприятиях, работавших на армию. Помню мастера Беликова с завода «Кинап», до войны начальника цеха, который сам встал к станку, потому что не было квалифицированных рабочих. Запомнились мне и другие такие же энтузиасты — мастер завода имени Январского восстания Дынин, слесари–виртуозы Замотаев, Староверов. Все они не только сами работали, но и обучали других. К станкам встало много одесских женщин, а мастера–пенсионеры вернулись в цехи, чтобы передать им свой опыт. И нередко эти самоотверженные труженики неделями не выходили за заводские ворота.