В. Сахаров - У черноморских твердынь. Отдельная Приморская армия в обороне Одессы и Севастополя. Воспоминания

Потом Даниил Васильевич Халамендык долго ползал по высоте 157.5, выискивая подходящее для наблюдения место.

— Та якый же цэ НП, колы дальше свого носу ничего нэ бачу! — ворчал он, счищая грязь с плащ–палатки. — Хоть на дэрэво лизь. Ваня, бачишь оце дэрэво? — подозвал командир батареи сержанта Кучерявого.

Иван Кучерявый — лучший артразведчик батареи. А во время уличных боев в Кишиневе, месяца четыре тому назад, он спас Халамендыку жизнь.

Бойцы вырубили длинные слеги, связали их, сделав что‑то похожее на лестницу с живыми ветвями. Взобравшись по ней на высокое дерево, Кучерявый оказался почти незаметным даже с небольшого расстояния.

— Дорога и хутор — как на ладони, а если еще стереотрубу пристроить, то лучшего и желать нечего! — крикнул он сверху.

Пристроили и стереотрубу. Для быстрого спуска наблюдателя в случае обстрела подвесили веревку. И вот уже Даниил Васильевич командует через связиста на батарею:

— По пехоте… старой гранатой… заряд второй…

В воздухе зашуршали снаряды. Гулко разносятся их разрывы. И стихает треск вражеских пулеметов. Невдалеке ложатся снаряды с батарей Леонова и Пшеничного. Они подавляют немецкие минометы.

Атаки гитлеровцев не прекращались и в последующие дни. Но с помощью нашего дивизиона 54–й полк чапаевцев и моряки 7–й бригады успешно их отбивали. И 18 ноября немцы прекратили на этом участке активные действия, поняв, очевидно, что с ходу им к Севастополю не прорваться.

Уже потом мы узнали, как действовали в это время 1–й и 2–й дивизионы на Ялтинском шоссе.

11 ноября командир взвода управления 1–й батареи сержант Абдулхак Умеркин увидел с окраины селения Камары, что враг теснит нашу пехоту, и запросил огонь. Но орудия 1–й батареи еще не были установлены. Хорошая связь позволила накрыть колонну наступавших немцев огнем другой — 3–й батареи. На шоссе было уничтожено свыше десятка машин, три полковых орудия, до взвода пехоты. Вскоре 3–ю батарею поддержали другие, и противник был остановлен.

А 13 ноября 72–я немецкая дивизия перешла там же в решительное наступление, в котором участвовали уже и танки. Бойцы нашей 172–й дивизии встретили наступающих огнем из всех видов оружия. Заговорили и 122–миллиметровые гаубицы 1–го дивизиона.

На его огневые позиции обрушились фашистские бомбардировщики. После жестокой бомбежки орудия умолкли.

Но вот сержант Умеркин передал на свою батарею:

— Танки и пехота подходят к моему НП. Открывайте огонь!

Там, где только что падали бомбы, раздалась команда: «По местам!» Оставшиеся в живых бойцы бросились к уцелевшим орудиям. И батарея снова уничтожала фашистскую пехоту и танки.

Так артиллеристы 134–го полка помогли сорвать попытку врага прорваться к Севастополю еще на одном участке.

Утром 17 декабря начался штурм, к которому фашисты готовились целый месяц. Вражеские самолеты вываливались из низких облаков, яростно бомбя огневые позиции наших батарей.

18 декабря немецкая пехота вклинилась в оборону частей, поддерживаемых 3–м дивизионом. Командир взвода управления 9–й батареи передал с высоты 157.5:

— Ведем бой личным оружием. Стрелковый батальон отходит…

Он не успел договорить — связь прервалась. Три артиллерийских разведчика, находившихся на НП, погибли, но без приказа со своего поста не ушли.

Обстановка все осложнялась. К 21 декабря враг приблизился к основным наблюдательным пунктам дивизиона. Батареи вели огонь по пехоте и танкам, подошедшим к НП на несколько десятков метров. Артразведчики и связисты батарей не раз вступали в бой с зашедшими с тыла группами автоматчиков.

КП дивизиона потерял связь с Халамендыком. Посланные на его НП люди пройти не смогли.

— И от нас пройти туда нельзя, — отвечал сосед Халамендыка лейтенант Пшеничный — командир 7–й батареи. — Слышу, что их «Дегтярев» строчит без передышки. Боюсь, долго не продержатся… На меня тоже жмут, но гранаты пока не долетают.

— Ни шагу назад, Иван Ефимович! — кричит в трубку комдив Шаров. — Помогу тебе огнем зендива. Батарею используй для обороны своего рубежа.

Командир дивизиона приказал мне попытаться пробраться к Пшеничному для уточнения обстановки. Вооружившись гранатами, выходим вдвоем с разведчиком Дмытряком на скрытую в кустарнике тропинку.

Путь хорошо знаком, но дойти не удается. Впереди замелькали зеленые шинели перебегающих немецких солдат. Вместе с пехотинцами, которые залегли в кустах, открываем по ним огонь, бросаем гранаты, потом отползаем. Пехотинцы уверяют, что на НП батареи уже никого нет.