Владимир Рыбин - Звездный час майора Кузнецова

Быстрым красивым наметом конь уходил через поле, к дальнему лесу. Вдруг он вздрогнул, будто оступившись, повернулся, прошел несколько боком и рухнул на колени, выкинув седока далеко вперед. Кузнецов видел, как связной тотчас вскочил, перекинул из-за спины карабин и, припав на колено, стал посылать пулю за пулей в верхушку разлапистого дуба, стоявшего на опушке. Из леса выбежало несколько красноармейцев. Они тоже стали целиться в густую крону дерева, и над полем пронесся неровный перестук автоматов.

Когда Кузнецов подъехал, под дубом уже лежал на спине сухощавый немец, глядел в небо бесцветными мертвыми глазами.

— А мы как раз на «кукушек» охотимся, товарищ майор, — небрежно козырнув, доложил старшина. — Разведчики мы.

— Фамилия? — Кузнецов удивленно оглядывал эту странную команду в красноармейской форме, с советскими карабинами за спиной, с немецкими автоматами в руках и с длинными, на деревянной ручке гранатами за поясом.

— Старшина Трунов.

— Место разведчиков — в немецком тылу, а не в нашем.

— Приказ командира батальона — выловить всех «кукушек», — с неудовольствием сказал старшина. — По раненым стреляют, гады. Особенно, если в зеленых фуражках. За командиров, видать, принимают.

— За пограничников принимают. Знают, что это за люди.

Бойцы заулыбались, довольные.

— А немецкие автоматы придется сдать как трофейные.

— На кой они нам? — с готовностью отозвался старшина. — Как наши получим, так немецкие сразу же и сдадим.

Бойцы, обступившие мотоцикл, молчали, но в глазах у каждого поблескивали веселые огоньки. Радовались за находчивость своего командира.

— Вы уверены, что умеете хорошо ими пользоваться?

— А чего тут уметь?

Старшина перекинул автомат в правую руку, быстрым движением отделил и снова вставил магазин.

— А гранаты?

— А чего в них? Отвинтил крышку, выдернул вот этот шарик, и кидай.

И вдруг все примолкли и, словно по команде, разом согнулись, прячась за кусты.

— Немцы!

Вдали из-за кустарника выбегала скучившаяся частая цепь.

— Убрать мотоцикл! — сквозь зубы прошипел старшина. — И вы, товарищ майор, ложитесь, не заговоренный.

Немцев было человек двадцать, должно быть случайно оставшееся в нашем тылу подразделение. Они направлялись прямо к дубу, то ли видя в нем ближний выступ леса, то ли зная, что на этом дереве сидит свой. Когда до них оставалось метров сорок, старшина крикнул что-то хриплое, сразу же утонувшее в ровном гуле долгих очередей. И тотчас, как умолкли автоматы, замелькали в воздухе длинные ручки гранат и перед опушкой выросла стена разрывов.

Бой кончился поразительно быстро. Несколько разрозненных автоматных очередей, заглушенных взрывами, — все, чем успели ответить гитлеровцы, Когда ветер унес дым, над обожженным почерневшим полем повисла глухая тишина. Старшина выждал минуту, потом медленно встал и один настороженно пошел вперед.

Кузнецов с тревогой думал о предстоящих штыковых ударах, которые он рассматривал как свой, еще до конца не использованный резерв. И представлял себе, что может статься с подразделением, кинувшимся в штыковую атаку на зарывшегося в землю противника, у которого в достатке автоматическое оружие.

— Идите в батальон, — приказал он старшине, после того как тот, удовлетворенно улыбаясь, доложил о полном уничтожении вражеской группы их же оружием. — Сегодня ночью вам предстоит работа.

План этот родился у него внезапно. Подумалось вдруг, каким опасным может быть расчет на традиционную удаль да на «штык-молодец». Война — школа не только для нас. И немцы, несомненно, скоро поймут, что нельзя быть беспечными, надо зарываться в землю. И тогда одного полкового артдивизиона будет недостаточно, чтобы подавить огневые точки и прикрыть атакующую пехоту. Правда, командир дивизии обещал артиллерийскую поддержку и даже танки. Но хватит ли этого на много боев? А то, что их будет много, Кузнецов уже не сомневался: до Демидова далеко, а от Демидова до Смоленска еще шестьдесят километров.

— Посмотрим, как они побегут, когда все наши резервы подойдут, — не раз говорил он бойцам. А сам, как прежде, так и теперь, думал о том, что гитлеровцы будут цепляться за захваченные города и села и может не получиться панического бегства врага, как это показывали в довоенных кинофильмах, а придется многократно прогрызать оборону, насыщенную таким вот оружием, в эффективности которого он теперь сам убедился.

Фашисты применили необычную тактику, в которой главное — движение. Стало быть, и мы должны действовать каким-то непривычным для них образом. Они спят по ночам — будем бить их ночью. Они обедают с двенадцати до часу — сорвем им обед. Они ждут атаки с фронта — а мы нападем еще и с тыла. Пусть мелкие подразделения просочатся меж разрозненными, еще не занявшими плотную оборону частями врага, и нападают в момент общей атаки полка, и уничтожают их штабы, и сеют панику.