Михаил Сухачев - Дети блокады

Они вышли на опустевший к вечеру Международный проспект. Машины двигались из города, но ни одна из них не остановилась на просьбы ребят. Так, голосуя, они дошли до железнодорожной эстакады, проходящей над проспектом. Здесь дорога была перегорожена мешками с песком, оставляя узкий проезд, в котором несколько красноармейцев проверяли каждую машину: документы, содержание кузова.

– Гляди, – показал Валерка на контрольный пункт, – вот здесь бы нам и была хана. Хорошо, что не сели в машину. Пошли через насыпь.

В стороне от проспекта они пересекли железную дорогу, спустились с насыпи по другую сторону и снова вышли к виадуку, под которым медленно продвигалась целая колонна крытых брезентом полуторок. Едва последняя из них отъехала от контрольного пункта, Виктор толкнул друга: «Пошли!»

Они мигом давно отработанным мальчишечьим приемом на ходу залезли в кузов. Витька успел подумать, что, будь с ними Эльза, они бы не смогли так просто оказаться в машине.

Колонна двигалась медленно, и холодный ночной воздух пробирал до костей. Ребята приподняли брезент. Там в больших тюках было упаковано что-то мягкое. Немного раздвинув тюки, они улеглись, прижавшись друг к другу. Стало теплее. Медленная езда убаюкивала. Ни один из них не думал, куда их везут, где и когда они высадятся…

Проснулись ребята не столько от того, что машина остановилась, сколько от громкого возгласа:

– Гринько! Машины с обмундированием гони к землянке!

– Может, лучше к бане, взводный? Сразу и переоденем пополнение!

– Ну, давай к бане – мороки меньше, – согласился взводный.

Видимо, это касалось машины, где притаились ребята, потому что тотчас полуторка затарахтела, вздрогнула и медленно покатила, покачиваясь на неровностях дороги.

– Слышал? Есть пополнение, – шепнул Витька. – Может, и нас примут за компанию.

Валерка неопределенно хмыкнул. Он был не таким решительным, отчего завидовал Витьке и безропотно признавал его своим вожаком. Нет, он не был трусом, но трудно привыкал к новому, особенно сейчас. Это ведь не в чужой сад лезть, как в лагере, а на фронт явиться.

Машина остановилась, и теперь голосов стало слышно значительно больше, но спокойных, мирно-тихих. Кто-то перемахнул через борт и стал сдергивать брезент. Одновременно загрохотали замки заднего борта и вот, словно в театре после поднятия занавеса, открылась совершенно неожиданная сцена, заставившая всех на мгновение умолкнуть.

Среди тюков, плотно прижавшись друг к другу, словно птенцы в гнезде, с широко раскрытыми глазами сидели два мальчика.

– Ба-а! Егоров, ты кого это привез? – произнес высокий сержант, стоящий в окружении трех красноармейцев.

Тот, кого назвали Егоровым, по всей вероятности шофер машины, появился слева, из-за борта.

– Тю-у! Как вы сюда попали, чертенята? – в свою очередь, удивился он. – А ну, вылезайте! – Он потянул Валерку за ворот ватника.

Витька приглашения ждать не стал и спрыгнул сам.

– Мы к начальнику, то есть к вашему командиру, – неуверенно сказал он.

– К какому начальнику? Вы кто такие? Откуда? – засыпал ребят вопросами Гринько.

– Мы из детдома. Хотели… – начал было Валерка.

Но его перебил старший сержант:

– Из детдома? Ворюги, значит! Понятно, что вы хотели. – Глаза его сделались злыми, он угрожающе двинулся к ребятам с явным намерением схватить их.

Но Валерка, которого до сих пор Егоров держал за ворот, юркнул за спину шофера.

– Мы не ворюги! Нам ничего не надо! – поспешил заверить он.

Но Егоров и сам преградил дорогу старшему сержанту, став так, чтобы тот не мог ринуться и к Витьке.

– Потише, Гринько! Сначала надо разобраться. Отведем их к комбату…

– Чего тут разбираться? Я их брата во как знаю! – Старший сержант провел растопыренными пальцами перед своим лицом. – У меня в Харькове от них спасу нет. Соседи мы по улице, так сад обирают чище саранчи, а то и квартиру, если зазеваешься. Бить их надо! Дай-ка я им покажу, где раки зимуют!

– Не тронь! – угрожающе предупредил Егоров. – Сказал тебе, отведем к командиру.

– Ты кто такой, а? Ты на кого голос повышаешь? – разошелся Гринько. – Я здесь командир, понял? Я! А ну, отойди в сторону!

– Тихо ты! Подумаешь, командир – отставной козы барабанщик! В каптерке у себя командуй! Пошли, – обратился он к ребятам.

Витька и Валерка поспешили впереди Егорова, оглядываясь на Гринько, который вдогонку показал увесистый кулак и ребятам, и Егорову.

– Я сам тоже детдомовский, – сказал Егоров. – Из Ярославля. Были и у нас воры, правда, мы их сами отучили. Да их, недетдомовских-то воров, больше. Ну а вы по какому делу?