Владимир Першанин - Прорыв «Зверобоев». На острие танковых ударов

Наступающий взвод шарахнулся от огненного клубка, затем раздался сильный взрыв. Сдетонировали снаряды, которыми под завязку была загружена «тридцатьчетверка». Взрывная волна, осколки, смятые снарядные гильзы, разлетавшиеся в разные стороны, убили и ранили несколько атакующих.

Добивая взвод, вели огонь пулеметы второй «тридцатьчетверки», стреляли десантники. Раза три подряд тяжело ухнули осколочные снаряды, выпущенные самоходкой Чистякова. Авдеев и его наводчик, высунувшись из люков, опустошали диски своих автоматов.

Затем стрельба понемногу затихла. В тусклом свете рождающегося дня догорала разорванная взрывом «тридцатьчетверка». Остатки двух немецких взводов уже исчезли, унося своих раненых. Ночной штурм был отбит.

У Чистякова не было достаточно мощной рации, чтобы связаться со своими. Она находилась в одном из бронетранспортеров. После оглушающего ночного боя, новых потерь, гибели «тридцатьчетверки» со всем экипажем люди бродили, как шальные. Некоторые сидели на брустверах, курили, обмениваясь редкими фразами. Что будет дальше, никто не загадывал. На это уже не хватало сил.

Чистяков собрал командиров, совещались, осматривали следы попадания заряда «фаустпатрона» в машину Авдеева. Экипаж не пострадал, но правая гусеница была разорвана, ведущее колесо и металл вокруг оплавились от высокой температуры.

Без ремонтников, электросварки, запасных частей самоходку вернуть в строй было невозможно. Слишком малый угол горизонтального поворота орудия делал мощную пушку бесполезной для боя. Завели двигатель.

– А ну, провернись на одной гусенице, – приказал механику лейтенант Степан Авдеев.

– Гусеницу окончательно сомнем, – заявил механик Крылов. – Тут всего метр заменить, колесо новое поставить, и кати хоть до Берлина.

– Нам сегодняшний день хотя бы прожить, – оборвал его Чистяков. – Делай, что говорят.

Двигатель, работая тяжело, с надрывом, немного развернул сорокапятитонную машину.

– Теперь в другую сторону, – командовал Авдеев.

– Сейчас все доломаем, – бурчал Иван Крылов, двигая рычагами и прибавляя газ.

Скручиваясь, громко, как выстрел, лопнула еще в одном месте гусеница. Но главного добились – самоходная установка, а значит, и орудие могли кое-как поворачиваться на одном месте градусов на тридцать.

– Хоть что-то, – пробормотал Авдеев.

С помощью двух тросов Матвей Колесник помог развернуть машину Авдеева стволом на юг. Теперь она была способна обстреливать участок железнодорожного пути, откуда мог появиться бронепоезд.

– Много мы на одном месте навоюем, – нервничал механик Иван Крылов. – Живая мишень. Не первым, так вторым снарядом прикончат.

Остальной экипаж солидарно молчал и курил. Авдеев мужик неплохой, всегда жили дружно. Но стать мишенью для снарядов… это уже слишком.

– В капонир бы, что ли, затащили, – подал голос радист.

– Это танк в капонир можно спрятать, – встал на сторону командира наводчик. – У него башня вращается. А нам всем корпусом придется.

– Умный ты, – сплюнул механик.

Но весь экипаж понимал, что воевать в любом случае придется. Разве что наши части подойдут. Но и фрицы ждать не станут. Наверняка организуют повторную атаку.

Авдеев приказал нагрести перед самоходкой метровый бруствер, который хоть отчасти будет защищать машину. За работу взялись дружно, в четыре лопаты. Послышались даже смешки и веселая ругань.

– Где наша не пропадала!

– Ударим и отсюда, лишь бы наводчик не промахнулся.

После того как решили вопрос с самоходкой Авдеева, у старшего лейтенанта появилась возможность заняться остальными делами. Взводный Олег Пухов доложил, что во время ночного боя погибли трое десантников, двое тяжело ранены. Несколько человек получили легкие ранения и контузии, но остались в строю.

– Весело вчера было? – не сдерживая злости, проговорил Чистяков. – Хлебали от души. Вот двоих, как сонных курят, ножами на тот свет и отправили.

– Мои не слишком налегали…

– А на посту заснули. Где этот сержант-герой?

Подвели сержанта-танкиста, который вчера напился. Козырнув, он вытянулся по стойке «смирно».

– Проспался? Знаешь хоть, что ночью бой был?

– Обижаете, товарищ старший лейтенант. Я атаку отбивал, три автоматных магазина выпустил.

– Ладно, пошел к черту! Все безлошадные танкисты поступают в распоряжение младшего лейтенанта Пухова. Олег, как с боеприпасами?

– Есть пока. Ночью хорошо постреляли, но штук по сто патронов на каждого осталось. Кроме того, фрицы девять своих убитых оставили. Оружие частично забрали, а патроны и гранаты не сумели. Позже разделю на всех.