Сергей Аксу - Командировочка

Вдруг над головами противно завыло, все как один повалились на дно траншеи, закрывая уши ладонями, открыв рты. Мина взорвалась с оглушающим грохотом, шлепнувшись в небольшое болотце, поросшее камышом, в метрах семидесяти от окопов, подняв сноп ошметков и грязных брызг. Земля вздрогнула, словно живая. С бруствера в окоп потекли тонкие ручейки песка.

– Котелки не высовывать! Не курить, если жизнь дорога! – откуда-то издалека послышался голос Шилова.

В темноте по траншее, спотыкаясь на каждом шагу, пробирался сильно поддатый старший прапорщик Сидоренко с автоматом за спиной и изрядно потрепанным видавшим виды баяном в руках, он лихо наяривал что-то разухабистое, народное. К его причудам все давно уже привыкли в части. Списывали то ли на контузию, полученную им в Карабахе, то ли на ранение в голову в Грозном. В паузах между выстрелами и короткими очередями из окопа доносилось веселое:

– Ну и где же вы, девчонки, короткие юбчонки…

А потом на него что-то нашло: отставив баян в сторону, он вскарабкался на осыпающийся бруствер и, стоя во весь рост, широко расставив ноги, начал строчить из автомата, к которому был пристегнут рожок от пулемета «РПК». Шилов, матерясь на чем свет стоит, безуспешно пытался стащить новоявленного «рэмбо» за ноги в окоп. Вдруг над головами прогрохотала пулеметная очередь, это заговорил с боевиками «КПВТ» одного из «бэтээров». На его голос короткой очередью откликнулся «КПВТ» с правого фланга, потом со стороны артдивизиона оглушительно бабахнул миномет…

28-го перешли в наступление. Накануне штурмовики и «вертушки» бомбили противника. В полдень бойцы бригады оперативного назначения вошли в станицу. На въезде увидели покореженный сгоревший москвич-«пирожок», дверцы нараспашку, внутри приваренный станок «АГСа». Видно, того самого, из которого ночью по их позициям из ночной степи велся безнаказанный, можно сказать, наглый огонь. Где-то совсем рядом, за селом, словно переругиваясь, стучали пулеметные очереди.