Наталья Кравцова - Вернись из полёта!

Спустя несколько минут Лиля, стоя на небольшом холми­ке, молча смотрела вниз, в углубление, образовавшееся на поле от взрыва. Там, в дыму, ходили люди, разбрасывая остат­ки самолета.

Они вытащили из-под дымящихся обломков обгоревшее тело летчика. Лиля узнала Лешу только по орденам.

Его положили на носилки, накрыли белой простыней и быстро внесли в санитарную машину. Врач уселся в кабине, захлопнул дверцу, и машина уехала. А Лиля осталась все на том же холмике, не в силах двинуться с места, уставившись на дымящиеся обломки «ЯКа», того самого, в котором всего каких-нибудь десять минут назад сидел Леша. Ей казалось, что увезли не его, что он все еще где-то здесь...

Собралась уезжать и полуторка. Не решаясь окликнуть Лилю, некоторое время все ждали ее, но она не замечала. То­гда ее позвали:

— Литвяк, поедете?

Она отрицательно покачала головой.

Заурчал мотор, и полуторка, пошатываясь на неровном по­ле, тронулась.

Оставшись одна, Лиля опустилась на землю как подко­шенная, и слезы, которые она с трудом сдерживала все это время, хлынули из глаз. Закрыв лицо руками и зарывшись го­ловой в траву, она лежала на земле и тихо плакала, всхли­пывая.

Вскоре пришла Катя, которой все рассказала Инна. Она медленно обошла вокруг большой дымящейся ямы и остано­вилась возле Лили.

Прежде чем произнести что-нибудь, Катя долго стояла, ожидая, когда Лиля выплачется. Уперев руки в бока, угрюмо насупившись и нахлобучив фуражку почти на самые глаза, словно приготовившись драться с противником не на жизнь, а на смерть, она покусывала губы и смотрела сверху на пла­чущую Лилю.

— Ну, хватит! Вставай, Лилька... — сказала она наконец. — Поплакала, и довольно. Слышь, Лиль, скоро твоя очередь ле­теть!

Услышав Катин голос, Лиля подняла голову и, часто всхли­пывая, села. Приложила к глазам смятый, весь мокрый от слез платок и снова заплакала:

— Я... я сейчас...

Голос у нее был такой слабый и беспомощный, что от жа­лости у Кати все внутри перевернулось; она села рядом с ней, обняла, как маленькую девочку, и со вздохом сказала:

— Эх!.. Жалко Лешку... Что и говорить — парень был на­стоящий! Мало таких... Слышь, Лилька! Не реви... — Она стук­нула кулаком по земле: — Их, гадов, бить надо! Бить! Пони­маешь?

Лиля перестала плакать и молча кивнула головой, а Катя вскочила, сжала кулаки и, сощурив полные ненависти глаза, еще раз повторила:

— Бить их надо! Слышь, Лилька, не реви... Вставай! Пой­дем.

Подняв заплаканное лицо, Лиля тихо произнесла: — У него кончились боеприпасы... А я не успела... пони­маешь, не успела...

И опять по щекам ее побежали слезы.

Этот бой Лиля выиграла с большим трудом. Прилетев к аэродрому, она прошлась бреющим над стоянкой, где ожидала ее Инна, и села.

На земле уже знали, что Лиля возвращается с победой, по­этому Инна встретила свою летчицу радостной улыбкой:

— С десятым самолетом тебя, Лиля! Это твой немец вы­прыгнул из самолета? Мы видели, как он опускался на пара­шюте.

— Угу. А где он?

— За ним поехали. Поймают, не убежит.

Она не стала расспрашивать Лилю о подробностях боя, так как видела, что даже удачный вылет не может вывести ее из того молчаливо-сосредоточенного состояния, в котором она находилась после гибели Леши.

Выключив мотор, Лиля откинула фонарь кабины и оста­лась сидеть в самолете, закрыв глаза. Только теперь она по­чувствовала, как устала.

Нелегко достался ей этот фашист с трефовым тузом на фюзеляже. Дрался он классно, что и говорить! Мысленно она снова провела с ним бой...

Погнавшись за «юнкерсом», которого ей удалось сразу же отколоть от группы, Лиля вовремя заметила «мессершмитта», пикировавшего на нее сверху. Прежде чем отвернуть в сторо­ну она успела послать вслед бомбардировщику длинную оче­редь из пулемета, однако расстояние между ними было вели­ко и очередь прошла мимо. Преследовать «юнкере» дальше Лиля не смогла, так как «мессер», на борту которого красовал­ся большой трефовый туз, буквально повис у нее на хвосте. Завязался трудный бой.

Лиля всячески стремилась перейти в атаку, но это ей никак не удавалось. Она бросала самолет вниз, резко выводя его из пике так что темнело в глазах, выполняла сложные фигу­ры чтобы занять выгодную позицию для нападения, но про­тивник был опытным и не уступал ей ни в мастерстве, ни в быстроте реакции. Наоборот, Лиля чувствовала, что этот фа­шистский ас намного искуснее — ей тяжело было состязать­ся с ним.