Иван Золотарь - Записки десантника

Мину положили под подушку и легли. Но, конечно, не спали.

В шесть утра Лена встала, быстро умылась, оделась, позавтракала — день предстоял трудный и страшный, и нужно было хорошенько подкрепиться, это Лена понимала. Покончив с завтраком, стала втискивать мину в поношенную дамскую сумочку. Поверх мины положила надушенный носовой платок и закрыла сумку на замок. После этого занялась портфелем: уложила в него белье, мыло, мочалку, будто собиралась в ванну.

— Ну, Валюша, прощай. — Сестры обнялись и поцеловались. — Пойду. Помни наш уговор: если к тебе днем нагрянут гестаповцы, значит меня схватили. Выворачивайся изо всех сил, говори — знать ничего не знаю. Ну, а если все будет благополучно, не опоздай к месту встречи. Подготовь все заранее для выхода из Минска. Прощай…

— Ты не трусишь, Лена? — напрямик спросила Валентина.

— Нет, — ответила та. — Все страхи уже перегорели. Я спокойна.

— Крепись, Ленушка, крепись, дорогая? Помни, во имя чего ты идешь. И если… случится самое страшное, будь твердой до конца. Ну, ни пуха тебе ни пера!

Валя бодрилась, улыбнулась даже сестре на прощанье. А когда осталась одна — разревелась: ведь, может быть, они распрощались навсегда!

А Лена в это время уже приближалась к дому Кубе. У калитки стоял обычный часовой, а рядом прогуливался дежурный офицер СД, известный своей грубостью и придирчивостью. У Лены захватило дыхание. Вот тут ее и схватят сейчас. Велят расстегнуть сумочку, обнаружат мину и — схватят… Но, как это ни странно, Лена испытала при этой мысли не страх, а лишь обиду, что дело, которому она отдала так много душевных сил, рухнет в самом начале. «Нельзя этого допустить! — мысленно сказала она себе. — Нельзя!». Гордо вскинув голову, смело пошла навстречу опасности. Поравнявшись с офицером, она приветливо поздоровалась с ним и мысленно подивилась своему спокойному и даже нежному голосу. Некрасивый и грубый офицер взглянул на нее и не мог удержаться от улыбки — так мило и наивно было лицо этой приятной молодой женщины.

Лена перехватила взгляд и улыбку офицера, ответила улыбкой и хотела пройти во двор. Офицер преградил ей путь.

— Подожди. Покажи, что несешь.

Момент был страшный, но Лена ничем не выказала своего волнения. Она сделала вид, что смущена вопросом, и ответила запинаясь:

— Здесь… здесь у меня… знаете, неудобно… — и обеими руками прижала портфель к груди (сумочка висела на запястье левой).

Офицер встревожился:

— Что значит, неудобно! Открой!

Продолжая прижимать портфель к груди, Лена залепетала смущенно:

— Тут у меня… у меня… белье… я — в ванну…

На грубом лице офицера мелькнуло что-то вроде любопытства, но уже не было никакой тревоги.

— Открой! — менее решительно повторил он.

Лена обиженно надула губки и, не торопясь, стала возиться с замком портфеля.

— Что так долго возишься! — не выдержал офицер. Ему, видимо, не терпелось взглянуть на интимные принадлежности женского туалета. А может быть, он надеялся увидеть в портфеле что-то другое.

Наконец портфель раскрыт. С пылающим от стыда лицом Лена стала вытаскивать и показывать офицеру дамское белье.

— Вы заставляете меня краснеть, господин лейтенант, — говорила она при этом. — А вы ведь знаете, что сегодня наш день приема ванны… — и стала торопливо складывать белье обратно в портфель. Складывая, она направилась в калитку.

— А что в сумочке? — снова остановил ее офицер.

И тут Лену охватил страх. Заранее продуманная и ловко разыгранная комедия с портфелем должна была отвлечь внимание охранников от дамской сумочки, и вот — провал.

Спасенья, кажется, уже нет… Но это замешательство продолжалось одно мгновенье. Овладев собой, Лена залепетала капризно:

— Ах, боже мой, обычная дамская мелочь, что же еще может быть в женской сумочке! — а сама отодвигается от офицера подальше и норовит боком проскользнуть в калитку.

В это время к воротам подкатила легковая машина, и офицер кинулся к ней.

— Проверь! — бросил он часовому, кивнув в сторону Лены.

Постовой солдат хорошо знал Лену, и если бы не дежурный офицер, он вряд ли бы вообще стал проверять ее. Но приказ есть приказ, и он терпеливо ожидал, пока Лена, чертыхаясь на «плохой замок», раскрывала сумку. Раскрыв, она на расстоянии в два шага показала солдату лежавший сверху кружевной вышитый платочек и сказала кокетливо:

— Хочешь, я вышью такой же твоей фрау? — и, захлопнув сумочку, двинулась в заветную калитку.