Сергей Михеенков - В бой идут одни штрафники

— Ну что, парень, повезло тебе. Выстрел на родину. Вот счастливчик!

«Значит, я ранен, — понял Бальк. — Интересно, куда? — Он вспомнил, как у него во время боя начало вдруг затекать правое плечо. — Так вот оно что… Но кость не задета. Иначе бы меня отбросило от пулемета. Нет, это хоть не легкое ранение, но после него можно вернуться в полк». Ездовой посвистывал, изредка усмехаясь своим мыслям. Они ехали в тыл, подальше от этой чертовой передовой, где все время, каждый день и каждый час кого-нибудь подстреливают. Иногда насмерть.

— Да, что и говорить, повезло тебе, — снова вздохнул ездовой, уже, должно быть, о своем. — Дома побываешь. А тут… Тут через день-другой такое начнется!.. Так что вовремя ты… Ну, сам понимаешь…

Бальку сильно хотелось пить.

— Я ведь не в живот ранен? — Бальк со стыдом услышал свой жалобный, тихий голос.

— Нет, парень. В плечо. Но, похоже, тебя хорошо разворотило. Разрывная пуля.

— Пить хочу. Дай воды.

— Пить? Сейчас дам. У меня целых две фляжки. Чистейшая. Русская. С нейтральной полосы. Святой источник. — И возница поднес к губам Балька отпотевшую фляжку, из которой пахнуло такой свежестью и прохладой, что у того закружилась голова.

— Ты говоришь, разрывной? — напившись, переспросил он.

— Да. Видимо, снайпер. Но ты молодец. Держался. И даже вел огонь. Старик тобой восхищен. Тебя, видимо, представят к Железному кресту. Но главное — другое.

— Что?

— Ты поедешь на родину. Боже, как мне надоела эта проклятая Россия! Поход на Восток… И сдался он нам!..

— Здесь хорошая вода. Вкусная. Из самой земли.

— Да, здесь много родников. — И ездовой тоже приложился к фляжке.

— И земля хорошая.

— Да, — не сразу отозвался ездовой. — Пшеница растет тучная. Вон какая налилась! — И он указал кнутовищем куда-то в сторону, куда Бальк посмотреть не мог. Он лишь попытался приподнять голову, но боль пронзила тело.

Бальк мгновенно обессилел и закрыл глаза, ничуть не жалея о том, что так и не увидел пшеничного поля, на которое указывал ездовой. Достаточно того, что он чувствовал запах его, слышал стрекот кузнечиков и знал, что пуля не угодила в живот, иначе бы она там такое натворила, что лучше об этом не думать. Нет, думал он, превозмогая боль, Великая Германия еще не потеряла своего верного солдата по имени Арним Бальк. А этот пожилой тыловик просто усталый человек, который заскучал по семье, детям и своей фрау… — Земля здесь и вправду хорошая, — снова подал голос ездовой и, словно вторя его мыслям, вздохнул: — Но и она, так же, как и родники, не наша.

Ночью поступила команда на отход. Траншею быстро заняла гвардейская часть. Молодые здоровые, как на подбор, ребята несли пулеметы и противотанковые ружья. Тут же деловито устраивались в ячейках. Раскладывали снаряжение. Заносили в блиндажи ящики с гранатами и патронами. И по коротким возгласам, и по тому, как обживались в окопах, в одно мгновение будто срастаясь с ними, чувствовалось, что на передовой они не впервой.

Штрафники, покидая обжитые углы, с уважением и завистью посматривали на смену и поговаривали:

— Свежая часть.

— Эти подержатся.

— Автоматы-то, гляди вон, все новехонькие! А винтовок и не видать.

— У них, должно, и харч другой.

— Что, белый хлеб едят?

— Ну, белый не белый, а приварок гвардейский получают и наркомовские каждый день.

— Неужто каждый? За что ж такая милость?

— Положено. Гвардия.

— Ну-ну, посмотрим, как они тут…

— Где командир взвода? — послышалось из глубины траншеи. — Взводный где, братцы?

— Здесь взводный.

— Тише там! А ну не орать!

К Воронцову подошел лейтенант примерно его лет, подал руку и представился:

— Лейтенант Скворцов. Мне поручено принять у вас участок обороны.

— Принимай, лейтенант. — Воронцов закинул за спину свой ППШ. Сумку с запасными дисками и снайперскую винтовку бойцы уже унесли в обоз.

Они пошли по траншее. Воронцов вкратце рассказал о том, как ведет себя противник, чего стоит опасаться, на что обратить внимание, где немецкие минные поля, где свои, где расположены их пулеметы и куда они откочевывают в случае опасности или иной необходимости.

— У тебя, я вижу, станкач крупнокалиберный.

— ДШК. Сила! Только вчера получили со склада. Новенький. — За нейтральной полосой взлетела ракета, и глаза лейтенанта Скворцова блеснули.

— Я бы установил его под танком. Там мои ребята хороший окоп оборудовали. С боковой землянкой, как положено. «Максим» там у меня стоял.