Энтони Ричес - Стрелы ярости

Еще несколько рук поднялось в воздух, и вскоре уже девять из десяти лучников не могли стрелять по врагу.

– Достать мечи!

Оставшиеся лучники поднялись. Послышался лязг металла: центурия обнажила мечи и выстроилась в нечто, напоминающее боевой строй. Вениконы неумолимо перебирались через мост: на западном берегу их можно было насчитать около дюжины. Марк что-то бормотал вполголоса, ожидая нужного момента, чтобы бросить своих людей в бой.

– Митра, прости, что посылаю невинных на верную смерть! – Он набрал в грудь воздуха и проревел, как на парадном построении: – Восьмая центурия! Шагом марш! Вперед!

В первое мгновение, показавшееся Марку вечностью, ничего не произошло: лучники старались осознать ужасную перемену в своем положении.

Кадир со своего места в заднем ряду центурии проревел:

– Пошли!

В его голосе не осталось ни капли обычной преувеличенной вежливости. Хотя стандартной команде не удалось сдвинуть хамианцев с места, теперь шеренга пришла в движение. Они жались за щитами, как перепуганные новобранцы во время первого учебного боя, но двигались навстречу вопящим варварам. Марк бросил на Кадира удивленный взгляд, и в ответ на его недоумение опцион сердито прорычал:

– Они погибнут, даже если не бросятся в атаку, а будут стоять на месте и ждать. Так что лучше им встретить нашу богиню, не уронив своего достоинства.

Марк кивнул и придвинулся поближе к задней шеренге, чтобы подталкивать их в спины длинным деревянным посохом убитого опциона, а Кадир пустил в ход свой собственный. До вениконов оставалось меньше десяти шагов. Варвары орали и колотили мечами о маленькие круглые щиты, отпугивая численно превосходящих римлян, чтобы выиграть время и позволить вениконским воинам перебраться на эту сторону. Голос Кадира снова зазвучал, перекрывая грохот железа:

– Вперед! Щиты и мечи к бою! Выпотрошите мерзавцев!

Хамианцы шагнули вперед. На их лицах ясно читалось нежелание драться с обезумевшими от жажды крови варварами. Уверенность вениконов заметно возросла, как только они увидели, что противник хочет оказаться где-нибудь подальше от поля боя. Примерно полдюжины варваров нахально выступили вперед и принялись тыкать в щиты хамианцев длинными мечами. Какой-то веникон, совсем обезумевший при виде такого слабого отпора, резко выбросил руку с мечом, и острие клинка, скользнув над верхней кромкой щита, попало лучнику в горло. Хамианец забился в конвульсиях и рухнул на землю, разорвав линию щитов. В образовавшуюся брешь тут же рванулся другой варвар. Лезвие его меча, описав в воздухе страшную дугу, прошло на волосок от намеченной жертвы, смертельно перепугав солдат, стоявших справа и слева. Внезапно центурия разделилась на две половины, образовав в середине разрыв шириною примерно в два шага. Если не закрыть его сразу же, дикари проникнут в него и начнут рубить головы в обе стороны, полностью лишив Восьмую центурию и без того сильно пошатнувшегося боевого духа. Марк отбросил деревянный посох, выхватил спату и вцепился в рукоять гладиуса, собираясь встать в образовавшийся просвет, но тут его отпихнули в сторону.

– Сирия! – вскричал Кадир, прикрываясь щитом, и бросился на варваров.

Марк с двумя обнаженными мечами беспомощно стоял позади бойцов, без всякой возможности добраться до вениконов, колотящих по стене щитов, и с ужасом следил за своим опционом, ожидая его скорой гибели. К его удивлению, неизменно миролюбивый хамианец воткнул меч в живот ближайшего варвара, пнул его ногой, вытащил клинок и парировал атаку слева почти равнодушным движением щита. Взмахнув мечом, уже окрашенным алой кровью, Кадир с такой силой вонзил его в шею очередному противнику, что снес ему голову с плеч. Брызги крови оросили бойцов в первом ряду, и воздух наполнил металлический запах.

– Дочь Вавилона!

Это крикнул не впавший в боевое безумие Кадир, а один из лучников, стоявших с ним рядом. Как удар грома, предваряющий ярость начинающейся бури, этот крик внезапно привел хамианцев в движение. За какое-то мгновение их кровь вскипела, и, к изумлению Марка, те, кто стоял в первой шеренге, бросились в атаку, пустив в ход ранее бесполезные мечи. Не все удары попадали в цель, но через десять секунд у ног хамианцев лежало с полдюжины мертвых и умирающих варваров, а сами они при этом потеряли лишь одного человека, который в пылу сражения выскочил из-под прикрытия сомкнутых щитов. Его смерть была быстрой и бессмысленной. Внезапное появление Кадира в первом ряду сражающихся полностью изменило ситуацию: жалкая беспомощность превратилась в неловкую, но целеустремленную атаку. Хамианцы не собирались отступать, не добив противника.