Шамиль Ракипов - Звездные ночи

— Бершанской доложила?

— А как же, конечно, доложила.

— Ну, не расстраивайся, все кончилось хорошо. Руфа, конечно, виновата, но она же хотела сделать как лучше, беспокоилась за самолет, за тебя.

Лейла неожиданно рассмеялась.

— Тебе весело? — удивилась я.

— Очень! — с вызовом ответила она. — Плакать мне, что ли? Пусть Руфа плачет.

— Где она?

— У Бершанской.

— Что же теперь будет? Как Бершанская реагировала на твой доклад?

— Да вроде тебя, мне потому и смешно стало: хорошо, что все обошлось, Гашева виновата, но проявила самоотверженность, хотела спасти боевую машину. Похвалила меня за посадку. Спросила: «Что ты предлагаешь?» Я, конечно, не хочу, чтобы она строго наказала Руфу. Говорю: главное, чтобы она больше никогда не вылезала из кабины без моего разрешения. Вашего внушения будет достаточно. Бершанская закурила, подумала немножко, говорит: «Штурман Гашева получит устное предупреждение. Если повторится подобное, отстраню от полетов». Ты об этом никому не рассказывай.

— Могла бы не предупреждать, — обиделась я.

Лейла обняла меня, и обида моя мгновенно улетучилась.

Появилась Руфа — расстроенная, с пылающими щеками.

— Ты что так долго? — как ни в чем не бывало спросила Лейла. — Мы тебя заждались. Пошли, выпьем вина… Умираю, хочу спать!

Мы никогда не вспоминали об этом случае.

Мы с Рудневой сидели на своей любимой скамейке в саду. Ждали задания.

— Какие хорошие стихи посвятила тебе Галя Докутович, — сказала я и, с нежностью глядя на Женю, прочитала:

Немного помолчали.

— Расскажи что-нибудь, — попросила я.

— Нет, Магуба, твоя очередь, — неожиданно запротестовала Женя. — Все я да я. Хочу сегодня сама послушать. Расскажи мне сказку.

— Какую? — растерялась я.

— Ну, народную татарскую. Про любовь, про верность.

В детстве я слышала от бабушки множество сказок. Перебираю их в памяти, волнуюсь.

Мне по душе Женина просьба. Кажется, вспомнила.

— Один джигит, — начала я рассказывать, — захотел жениться. Долго выбирал себе невесту, но так и не выбрал. У каждой находил какой-нибудь недостаток. Ну и раздумал жениться, решил: лучше остаться холостяком, чем жить с недостойной женой.

Прошло несколько лет. Однажды в деревню, где жил этот джигит, приехали заморские купцы и рассказали, что посредине Аральского моря есть остров, на котором обитают удивительно красивые девушки. Они высматривают корабли, заманивают путешественников, осыпают их цветами, уводят во дворец и, странное дело, никто с острова не возвращается. Исчезают люди, и все. Что с ними происходит, никто не знает. Ходят разные слухи. Одни говорят, что путешественников сжигают живьем, другие — что им отрубают головы, третьи — что они женятся на островитянках и живут припеваючи.

Остров весь в садах, речки и озера блестят, как серебряные, посредине зеленый холм, на вершине которого белокаменный дворец, окруженный фонтанами. Корабль, на котором плыли эти купцы, подошел близко к острову, они видели девушек, очень хотели высадиться, но капитан почему-то испугался, не разрешил. Девушки бежали по берегу, тянули к кораблю руки, но капитан даже головы не повернул. Один из купцов посмотрел на остров в подзорную трубу и разглядел девушку, которая прогуливалась возле дворца. Такой красавицы, рассказал он, не найти даже в раю. Нарядная, стройная, вся светится, как полумесяц в майскую ночь, косы до пят. Купец чуть в воду не бросился, но капитан схватил его за шиворот и столкнул в трюм.

Услышав эту историю, джигит вскочил на коня и помчался к Аральскому морю. Половину пути проскакал, вдруг видит: на камне сидит старуха. Хотел проехать мимо, но конь сам остановился. «Отдохни, джигит, — сказала старуха, — и коню дай отдохнуть, а то не доскачет он до Аральского моря».

Джигит понял, что перед ним не простая старуха, а волшебница, слез с коня, поздоровался.

Покачала она головой и говорит: «Знаю, на остров хочешь попасть, невеста тебе нужна. Только без моей помощи ты пропадешь. Слушай меня внимательно. Хозяин того острова — злой колдун. У него во дворце триста девушек, одна другой краше, он их похитил еще маленькими в разных странах. Самая красивая, триста первая, как раз по тебе, он выдает ее за свою дочь, но это неправда, она родом из твоей деревни, дочь бедного пастуха, сирота, которую он похитил.