Шамиль Ракипов - Звездные ночи

Однажды я полетела с ней в качестве штурмана, мой самолет ремонтировался. Из-за тумана в низине мы не смогли обнаружить цель — склад боеприпасов. САБы не помогли. Немцы затаились. Можно было сбросить бомбы наугад и возвратиться на аэродром, но Дусе такая мысль, наверно, и в голову не приходила. Хоть какую-то цель, пусть самую малую, мы найдем!

— Справа, недалеко железная дорога, — сказала я. — Место возвышенное, бросим САБ, разрушим путь.

— Летим, — согласилась Дуся, меняя курс.

Нам выпала редкая удача: в лунном свете мы разглядели дым паровоза. Решили ударить сбоку, иначе упустим время, эшелон нырнет в туман.

Из четырех бомб одна попала в цель, взрыв разорвал поезд пополам. Головная часть скрылась, два вагона свалились под откос, остальные замерли. Упавшие вагоны горели.

С поезда нас обстреляли, но ни одна пуля не задела самолет, он, словно заговоренный, прошел сквозь огненный смерч.

— Жаль, что бомб больше нет, — возбужденно сказала я.

— А мы вернемся, — успокоила меня Дуся. — Успеем. Обработаем хвост. Вагоны никуда не денутся, мы их все расколошматим.

«Дуся мстит за своего сыночка, — размышляла я, когда мы взяли курс на аэродром. — И ее муж тоже. Для немцев она, наверно, самая страшная из «ночных ведьм». Сами виноваты. На что рассчитывали, когда бросали свои бомбы на наши мирные, спящие города? Что это сойдет им с рук? Главное возмездие еще впереди. Придет время, огненный фронт докатится до Германии. А потом наступит, может быть, день, я постучу в дверь, мне откроет Дуся, я войду, она скажет: «Знакомься, это мой муж. А это — сын…» Мы будем сидеть за самоваром, вспоминать войну. «А помнишь?.. А помнишь?..» Переберем много боевых ночей, доедем до сегодняшней… Чтобы это стало возможным, мы должны непременно вернуться к этим вагонам, разбить их вдребезги — на какую-то неуловимо крохотную крупицу времени приблизить Победу. А если и не придется нам с Дусей посидеть за мирным самоваром, это не так уж важно, посидят другие, миллионы таких, как мы, и помянут нас добрым словом. Привет вам, счастливейшие люди Земли! Вы не будете, в отличие от оставшихся в живых немцев, прятать глаза от своих сыновей и внуков… Ах, Дуся, долетим ли мы с тобой до мирного аэродрома?»

В ту ночь мы еще четыре раза прилетали к вагонам и довели дело до конца.

Немецкий летчик возвращался на свой аэродром. Мощный самолет, облитый лунным светом, гремящей тенью проносился над кубанской землей, как огромный снаряд, пролетал сквозь плотные облака. Слева под крылом — Цемесская бухта, Новороссийск, крохотный плацдарм, который русские именуют Малой землей. С высоты этот плацдарм казался догорающим костром, над ним висели немецкие САБы, тяжелые бомбардировщики осыпали его градом бомб. Летчик, недавно прибывший сюда из Франции, удовлетворенно подумал, что после сегодняшнего ночного удара Малая земля, наконец, прекратит свое существование, само ее название улетучится из памяти людей, это место станет безымянной частицей великого рейха. Правда, дела здесь, на Восточном фронте, в последние месяцы шли неважно. Сталинградская катастрофа занозой сидит в мозгу, и этот чертов плацдарм раздражает его, покорителя Европы, которому недавно сам фюрер нацепил на грудь очередной крест. Ну что ж, война есть война, могут быть и заминки, возможно, и с этой Малой землей придется еще повозиться день-два, но все равно скоро, очень скоро, можно не сомневаться, эти истекающие кровью фанатики разобьют свои лбы о «голубую линию» и тогда… Он, прославленный ас, прибыл сюда вовремя…

Внизу впереди он увидел «рус-фанер», ползущий навстречу, и, усмехнувшись, вспомнил сказочки о неуязвимости «ночных ведьм». Сейчас он продемонстрирует, как надо расправляться с этими черепахами. Надо уметь стрелять без промаха, вот и все, а не тратить боеприпасы попусту.

Летчик видел, что снаряд, посланный им, пробил прозрачный плексигласовый козырек и взорвался в кабине. Фанерный самолет словно налетел на упругую стену, медленно вошел в пике и, набирая скорость, полетел вниз. Краснорожий ас повел плечами и расхохотался. Какое веселенькое письмо он напишет завтра утром своей Эльзе!

Бледное лицо ведьмы, ее горящие ненавистью глаза, пряди волос, торчащие из-под шлема… И — бац!

Опытный воздушный пират похвастался своим «подвигом» в вонючем пивном баре и написал веселенькое письмо, но если бы он мог проследить за падающим самолетом, его послание было бы совсем другим, и ему, и собутыльникам, и восторженной возлюбленной было бы не до смеха…