Борис Яроцкий - На всех фронтах

«Благоговейный страх, который испытывал первый морской лорд перед Черчиллем, общеизвестен».

Но истинная причина упрямства Паунда не в особенностях его психики, равно как истинная причина «забывчивости» Черчилля не в его беспамятстве. Есть веские основания полагать, что истинным автором всей комбинации с конвоем «PQ-17» являлся не кто иной, как сам Уинстон Черчилль. Самый масштаб и характер замысла, его «беспроигрышный» для высшей британской политики характер при любом из возможных исходов идеально согласуются с политическим почерком и личностью Черчилля. Нельзя исключить, что Паунд даже и не знал всех замыслов своего могущественного патрона и был им использован «втемную», исполнив отведенную ему роль неудачливого охотника, а затем — перед лицом общественного мнения — козла отпущения.

Что касается Черчилля, то ничего принципиально нового к его портрету комбинация с конвоем «PQ-17» не прибавляет. Во время первой мировой войны, когда Черчилль являлся морским министром Великобритании, он уже проделывал нечто похожее. Вспомним август 1914 года и темную историю с германскими крейсерами «Гебен» и «Бреслау». Весь мир был поражен тогда беспрепятственным проходом этих крейсеров через Средиземное море в Константинополь. Достигнув Турции, корабли спустили кайзеровские флаги, подняли турецкие и принялись пиратствовать на Черном море, подвергая обстрелам русские города и нарушая судоходство. Имевшая все возможности уничтожить корабли противника в Средиземном море английская эскадра вдруг самым необъяснимым образом прекратила преследование, отпустив восвояси пойманные было в ловушку корабли кайзера (опять «непостижимое» решение!)…

Тайна обнаружилась впоследствии в самом скандальном виде. Оказывается, начиная войну с Германией, британский кабинет почел первым долгом предать своего русского союзника. Опасаясь, что Россия захватит черноморские проливы, англичане и «упустили» в Турцию крейсеры «Гебен» и «Бреслау». По Черчиллю, эти бронированные псы кайзера должны были охранять на Босфоре интересы Британской империи.

Как видим, почерки комбинаций поразительно совпадают. Корабли противника, то есть государства, с которым Англия воюет, в обоих случаях используются против своего союзника, то есть государства, с которым Англия связана формальным договором о военном союзе. В обоих случаях германский флот обслуживает нужды высшей британской политики против России.

Русофобия Черчилля в доказательствах не нуждается. Перемены в социальном строе России только удесятерили ненависть герцога Мальборо. Очутившись в 1941 году в роли, которая, надо полагать, и в страшном сне не снилась Черчиллю — союзником СССР по антигитлеровской коалиции, — он все силы своего изворотливого и циничного ума положил на то, чтобы вопреки любым обязательствам и договоренностям проводить свой политический курс. Суть его: Германия и СССР взаимно истощают друг друга в смертельном единоборстве, после чего США и Великобритания, сохранившие свой потенциал, диктуют миру свою волю.

Теперь мы понимаем, какие же события имели место в действительности. 4 июля 1942 года, когда над Лондоном начинали сгущаться первые сумерки, совершилось тщательно обдуманное и подготовленное предательство. Его жертвами стали не только три десятка транспортов конвоя «PQ-17». В тягчайший час своей борьбы с гитлеровским нашествием, когда по степным нашим черноземам к Волге и Кавказу рвались танковые армии рейха, клиньями раскалывая пространство штабных карт, в Лондоне, в тиши уютных кабинетов, был предан союзник Англии и США по антигитлеровской коалиции. И мы, предъявляя счет памяти буржуазным политиканам, к 153 морякам, погибшим в Арктике, плюсуем те сотни тысяч и миллионы жизней советских солдат, которые пали на полях сражений за те бесконечно тяжкие для нас два года, в течение которых в Европе не было второго фронта.

Так сэр Уинстон Черчилль делал «хорошую мировую политику» по-британски.

Когда рейхсмаршал Геринг докладывая Гитлеру о том, что из состава конвоя «PQ-17» уцелело не более шести судов, он для пущего эффекта приврал. Уцелело двенадцать транспортов, то есть одна треть судов и грузов все-таки прибыла по назначению. Решающая роль в этом принадлежала Северному флоту, сделавшему все возможное и даже невозможное для спасения людей и судов. А на острие событий 5 июля оказалась советская подводная лодка под командованием Героя Советского Союза капитана 2-го ранга Н. Лунина.