Антон Кротков - Штрафбат. Миссия невыполнима

– Ты ответишь за свои слова, мерзавец! – взвизгнул Хенк. – Это подлая клевета!!!

– Разумеется, отвечу, – спокойно усмехнулся Борис. – Можем прямо теперь решить это дело. Полагаю, что два заряженных пистолета в этих стенах найдутся.

Слова Нефёдова вызвали гул одобрительных голосов. Майора Эрнеста здесь уважали. К тому же всем было известно, что он с риском для жизни вывез из-под носа у врага тело погибшего командира и доставил его на базу для достойного захоронения.

– Я не собираюсь с тобой стреляться, негодяй! – заявил Хенк, злобно глядя на Нефёдова. – Мы поговорим в другом месте. В секретной полиции.

– И этот трус собирался нами командовать вместо Хана! – В словах Пана Поручика прозвучало удивление.

– Пошёл вон, трусливая собака! Убирайся!!! Здесь не место «скунсам»! – закричали со всех сторон президентскому советнику. – Не смей больше показываться в нашем баре! Не ты станешь нашим новым командиром, а Эрнест.

Хенк растерянно закрутил головой.

– Но я просто не мог там сесть, – начал оправдываться он. – У меня были проблемы с топливной системой. Хотите, спросите у техника моего самолёта.

Но Хенка уже не слушали. Со всех сторон он слышал оскорбления в свой адрес и требования убираться к чёртовой матери. Кто-то швырнул в лицо южноафриканцу шарик, скатанный из салфетки. Медля с бегством, Хенк очень рисковал оказаться битым, ибо помещение было полно подвыпивших мужиков, не привыкших сдерживать собственные чувства.

Хенк беспомощно повертел головой, увидел только глаза, лишённые сочувствия к нему, и выдавил хрипло:

– Хорошо, я ухожу… Можете избирать своим новым командиром, кого угодно. Всё равно президент не утвердит его кандидатуру без санкции главного советника по авиационным вопросам.

К южноафриканцу подошёл Напалмовый Джек. Он приблизился к нему вплотную и сказал что-то очень зло. Хенк затравленно попятился к выходу. Перед тем как выскочить на улицу, он выкрикнул:

– Вы все мне ответите! И я добьюсь, что клеветника вызовут на президентскую виллу, откуда он уже не вернётся!

– Господин майор, президент хочет видеть вас у себя сегодня вечером, – голос в телефонной трубке звучал искусственно-любезно, так что невозможно было понять, что сулит подобное приглашение.

– Зачем я ему понадобился? – попытался прощупать ситуацию Нефёдов. Но его собеседник не был уполномочен отвечать на такие вопросы. Сообщив время, когда господину Эрнесту надлежит явиться в личную резиденцию главы государства, он поспешил положить трубку.

– Всё в порядке, – услышав про приглашение, пояснил один из офицеров штаба. – Вам по должности положено часто там бывать. Ваш предшественник чуть ли не каждую неделю обедал или ужинал с Арройей. Президент предпочитает обсуждать важные дела в неформальной обстановке – за столом или гуляя по собственному саду.

Вот уже третий день, как Борис исполнял обязанности командира воздушного легиона. И всё это казалось ему нереальным и противоестественным: и то, что от него ждут приказа на вылет десятки экипажей, и то, что от одной его подписи зависит, будет ли стёрт с лица земли тот или иной населённый пункт со всеми его жителями, и то, что судьба преступного режима теперь фактически находится в его руках.

Ответственность перед своими подчинёнными и тысячами граждан этой страны была слишком высока. Все три дня Нефёдову как-то удавалось не отдать ни одного преступного приказа. Но это была очень рискованная игра, которая могла в любой момент оборваться обвинением в государственной измене и арестом. И главное, что в сложившихся обстоятельствах риск этот больше не был ничем оправдан. С гибелью Гермеса и Хана не осталось людей, которые способны были помочь отцу добраться до сына. Таким образом, его дальнейшее нахождение в этом городе теряло всякий смысл. Ситуация сложилась совершенно патовая, хоть угоняй самолёт и лети на свой страх и риск туда, где должен теперь находиться Игорь.

В конце концов Борис решил, что так и поступит. Конечно, впереди его ждала полная неизвестность. «Кто я для брата Моргана Арройи? – размышлял Нефёдов. – Отец жениха его дочери. Скорее он увидит во мне высокопоставленного офицера своего родственничка-врага, который вполне может оказаться подосланным шпионом или убийцей. А по здешним обычаям заподозренного в подлых намерениях чужака принято без колебаний убивать».

И всё-таки в сложившихся обстоятельствах единственным, приходящим на ум выходом из тупика выглядел побег. Так хотя бы был шанс повидаться с сыном перед смертью. И Борис приказал готовить свой самолёт. А тут этот непонятный вызов!