Илья Маркин - Люди грозных лет

Бочаров хотел было вмешаться и отменить контратаку, но за лощиной, где располагался наблюдательный пункт командира полка, взметнулись вверх три красные ракеты, и впереди, где лежала третья рота, вскочил, махнув зажатым в правой руке пистолетом, высокий командир и, как на учении, ускоренным шагом пошел вперед. За ним поднялось еще несколько человек, но командир вдруг пошатнулся и, словно стремясь куда-то, упал лицом к противнику. Вслед за ним попадали и те, кто встал позже. Остальные люди роты, видимо прижатые вражеским огнем к земле, продолжали лежать.

— Командир роты! — выкрикнул Чернояров. — И какой черт его первым понес! Теперь все пропало, роту не поднимешь…

— Я подниму, — с натуженным хрипом проговорил Привезенцев и, вырвав у стоявшего рядом связного карабин, побежал к третьей роте.

— Молодец! Этот поднимет, — воскликнул Чернояров, — и танки сейчас догонят роту.

Но танки, едва выйдя из кустарника, попали под шквальный огонь фашистской артиллерии, один загорелся, расстилая по земле черный дым, а остальные, отходя дальше друг от друга, поползли назад.

Привезенцев подбежал к роте, махая карабином и свободной рукой, на мгновение остановился и что-то закричал, глядя то вправо, то влево. В разных местах, где лежала третья рота, поднялись несколько стрелков, неуверенно побежали вперед и тут же попадали. Со стороны противника несся сплошной ливень огня. Артиллерия и минометы и той и другой стороны били с предельным напряжением. Незаметно наплывшая туча закрыла клонившееся к закату солнце, и скоро по земле захлестал крупный, ядреный дождь.

Бой, то замирая, то вновь оживляясь, постепенно стих. Дождь все усиливался, заливая избитую, изрытую воронками землю.

Но и в это дождливое, внешне спокойное время продолжалась невидимая упорная борьба. В штабах уточнялись данные обстановки, подсчитывались потери, изучалось положение и состояние противника и своих войск, разрабатывались планы дальнейших боевых действий. Так же как и другие бойцы, измученные, голодные, промокшие связисты, пользуясь затишьем, торопились поскорее восстановить порванные провода, заменить разбитые и искалеченные аппараты, поглубже закопать в землю радиостанции и агрегаты связи. Из тылов к фронту по раскисшим дорогам пробивались повозки, автомобили, тягачи с боеприпасами, с горючим, с продовольствием. По этим же дорогам, утопая в грязи, двигались резервы, пополнения, свежие войска.

Чернояров и Бочаров, укрываясь плащ-палаткой, сидели в окопе и грызли твердые как камень черные сухари. Рядом под другой плащ-палаткой о чем-то переругивался с телефонистами Привезенцев.

Черноярова вызвал командир полка. Бочаров прислонился к стенке окопа, сидел не шевелясь, наслаждаясь тишиной. В его памяти мелькали события минувшего дня, еще не совсем ясные и отчетливые, как смутны и расплывчаты бывают впечатления человека, в один день испытавшего множество различных впечатлений. Из всего пережитого особенно запомнились Бочарову неудачная контратака третьей роты и смерть ее бесстрашного командира.

«Нет, нет, — думал Бочаров, — Лужко прав. В этой войне дело командира не геройствовать, а думать и умно управлять людьми».

— Задачу новую получил, — возбужденно заговорил вернувшийся Чернояров, — задача ой-ё-ёй! Приказано вывести батальон из боя и оборонять шоссе в восьми километрах отсюда. Пополнение дают. Сто семьдесят человек. И средств надавали батальону — никогда столько не имел! Девять танков, саперная рота, пять тысяч противотанковых мин, две пушечные батареи, гаубичный дивизион и минометная батарея. А свою оборону сдаем второму и третьему батальонам. Ох, и задача! — Шумно вздохнув, продолжал Чернояров: — Это не задача, а просто занять высоту и умереть на ней! А ты смотри тут, — собираясь выехать в новый район обороны, наставлял он Привезенцева, — чтоб все в порядке было, чтоб людей в роты дать ровно столько, сколько я сказал, никаких друзей и знакомых. И не задерживаться. Сменил роту, и сразу же шагом марш. И чтоб ничего не забыть. И боеприпасов никому ни одного патрона! Комдив обещал на высоту доставить, но одно — обещать, а другое — доставить…

Бочаров, Чернояров и два солдата-автоматчика с трудом уместились в крохотном автомобиле Бочарова. Шофер осторожно вел машину, чудом различая в кромешной тьме залитую водой дорогу.

— Включи-ка фары, — пробасил Чернояров, — а то мы и к обеду не приедем.