Илья Маркин - Люди грозных лет

И в этот день поспешно вбежала она в квартиру и нетерпеливо спросила мать:

— Писем не было?

— Были, вот они, недавно почтальонша принесла, — почему-то пряча от Веры глаза, ответила мать.

Вера схватила письма и, увидев свой почерк на конвертах, удивленно взглянула на мать. Та, сделав вид, что письма ее совсем не интересуют, еще ниже склонила голову и отвернулась к окну. На конверте Вера увидела карандашную надпись на самом углу: «Адресат выбыл».

«Адресат выбыл», — еще не поняв значения этого, вслух прочитала Вера и, вдруг с поразительной ясностью осознав, что это такое, бросилась к матери, выкрикивая:

— Выбыл, мама, выбыл! Едет, значит!

— Едет, наверно, — равнодушно подтвердила мать.

Вера смотрела на второй, третий, четвертый конверт и там видела такие же карандашные надписи. Она разорвала один конверт, вытащила письмо и, взглянув на дату, ахнула. Это письмо отправила она полтора месяца тому назад.

— Где же он? — прошептала Вера. — Где он, мама?

— Где, где? Едет, видать, — ответила мать, — а может, заехал куда-нибудь знакомую повидать. Они же, военные, известно, что ни город, то подружка.

— Не смей! — отчаянно закричала Вера. — Не смей говорить так! Он, он…

— Ну что он? — перебила ее мать. — Послушай, что говорят про военных. Жен родных с детьми бросают, а ты кто ему…

Разгневанная Вера бросилась к матери, та спокойно остановила ее:

— Не кидайся, не кидайся тигром. Я знаю твой характер, весь в батю, сумасшедший. Ты лучше сядь-ка обдумай все хорошенько.

Спокойный голос матери охладил Веру. Она присела к столу, вновь пересмотрела письма и поспешно вскочила.

— Я пойду… Искать буду… Он ранен, он инвалид. Я это чувствую. Потому не едет… Стесняется, не хочет обузой быть…

— Куда ты пойдешь? Если любит, то и больной приедет. А раз не едет, значит не хочет. Да и прилично ли молодой девушке за мужчиной бегать. Что он, муж тебе или брат?

— Все равно найду его.

— Никуда ты не пойдешь, не позволю, не пущу! — прикрикнула мать.

— Нет, пойду! И найду, обязательно найду, — отчаянно крикнула Вера и, хлопнув дверью, выскочила из квартиры.

«А куда идти?» — выйдя на улицу, опомнилась она.

Действительно, идти было некуда. Город, где лечился Лужко, за тысячу километров от Москвы. Кроме него и Москвы, были еще сотни, тысячи городов, куда мог уехать Лужко. А война так перетрясла и перепутала людей, бросив одних с запада на восток, других с востока на запад, что в такой путанице можно было не только укрыться на время, но и навсегда исчезнуть.

Не зная, что предпринять, Вера уныло брела пустынной улицей и вдруг почти лицом к лицу столкнулась с Яковлевым.

— Александр Иванович!

— А-а-а-а! Вера Васильевна, — не вынимая рук из карманов распахнутого пальто, рассеянно проговорил Яковлев, — куда это вы спешите?

— Понимаете, Александр Иванович, — не заметив даже необычного состояния Яковлева, заторопилась Вера. — Письма вернулись… Адресат выбыл… Ранен был… В госпитале лежал… Теперь исчез… Адресат выбыл…

— Да, да! Выбыл адресат, — машинально повторил Яковлев и, вдруг опомнясь, запахнул полы пальто и, как всегда, спокойно спросил: — Это Петро ваш выбыл?

— Петро, Александр Иванович, Петро. Инвалид, наверно… Искать надо.

— Обязательно искать.

— А где, Александр Иванович, как?

— Он же военный, значит в военкомате.

— Точно! — воскликнула Вера. — Спасибо, Александр Иванович.

Стремительно вбежав в помещение райвоенкомата, Вера в полутемном коридоре встретила того самого старичка, который выдавал деньги по аттестатам.

— Вы ко мне? — узнав ее, спросил старичок.

— Да. Нет, — быстро поправилась она, боясь, что старичок подумает, что она не вовремя пришла за деньгами. — Да, да. К вам, к вам, — заторопилась она, решив, что нужно говорить правду. — Лужко, Петя… Письма вернулись… Адресат выбыл…

— Простите, какой адресат, какие письма? — не понял старичок.

— Мои письма, что Пете посылала, из госпиталя обратно вернулись.

— Ну и замечательно, значит он выздоровел.

— Да нет, понимаете, он обещал приехать, и вот нет его, выбыл…

— А-а-а-а! — начиная догадываться, протянул старичок. — Значит, вы думаете, что он не решился к вам заехать?

— Вот, вот! Не решился, не решился. Он ранен был, может, инвалид теперь, вот и не решился.

— Да-а-а! Бывает и такое, частенько бывает. Тут и гордость и жалость. Мало ли причин. Как же помочь-то вам? Если он приехал в Москву, найти можно, а если в другой город, труднее разыскать. Давайте-ка позвоним в горвоенкомат.