Владимир Першанин - Танкист-штрафник [с иллюстрациями]

Мы согласились, что фрицы далеко не дураки. А у нас действительно три четверти стволов были нацелены на дорогу. Фланги защищали жидкие отделения с пулеметами. Переставили часть танков с расчетом на удар из леса. Имелись там поляны, по которым могла пройти немецкая техника. Конечно, я рисковал. Немцы вполне могли ударить тараном в лоб, и тогда вряд ли мы бы сдержали крупные силы.

Ночь прошла спокойно, не считая дальней стрельбы. Утро девятого мая было солнечным и спокойным. Ночью был подписан акт о капитуляции Германии. Но мы этого еще не знали.

А война продолжалась…

Часов в семь утра с дальнего поста доложили по рации, что в нашем направлении двигаются с десяток танков, в том числе две «пантеры», грузовики с пехотой, еще какая-то техника. Впереди — разведка на трех мотоциклах.

Разведку мы хотели пропустить, но они нас заметили еще издалека, и внезапного удара из засады не получилось. Кроме батареи 76-миллиметровых пушек ЗИС-3, у меня было восемь танков Т-34-85. Новая машина мне нравилась, хотя для пяти человек экипажа была тесновата. Зато имелось сильное орудие, о котором всегда мечтали.

Метров с семисот мы подожгли головную «пантеру». Толстая лобовая броня не спасла ее от снаряда 85-миллиметровки. Беглым огнем подбили еще два-три танка и перегородили дорогу. Но почти сразу загорелись от кумулятивных снарядов две наших «тридцатьчетверки». Остальные танки и орудийная батарея стреляли дружно и довольно метко. Взорвался подбитый Т-4, горели мотоциклы разведки.

Немецкие танки отошли и продолжали вести огонь из-за укрытий. В нашу сторону, кроме 75-миллиметровых пушечных снарядов и мин, полетели тяжелые шестидюймовые снаряды. Это оказалась самоходка «бруммбер» с короткоствольной гаубицей, видимо, единственное тяжелое орудие в прорывающейся немецкой колонне.

Я уже видел эту штуковину. Хорошо бронированная и подвижная, она била по целям трехпудовыми фугасными и гаубичными снарядами. Огонь велся хоть и редкий, но довольно точный. Видимо, где-то на дереве сидел корректировщик. Как это случилось в Венгрии, тяжелыми снарядами немцы старались нас оглушить, внести сумятицу, а затем нанести удар.

Снаряды взрывались с оглушительным грохотом. Дорогу для прорыва фрицы берегли, зато на обочине, где сосредоточилась наша техника, горела еще одна «тридцатьчетверка». Чертова гаубица перевернула и развалила на куски пушку ЗИС-3, погиб почти весь расчет. Мы хотя и вели непрерывный огонь, но нащупать гаубицу-самоходку не могли. Она стреляла из-за укрытия навесным огнем.

— Сволочь! — отплевываясь землей, матерился Федя Васьков. — Когда же у нее снаряды кончатся? Может, пустишь танки? На скорости, с маху…

— Сожгут по дороге, — отозвался я. — Этот обрубок скоро заткнется, а вот атаку жди каждую минуту. Бери на себя левый фланг, а я с Юркой Чеховым — правый.

— Понял.

— Тогда действуй.

Танки, которые получили отпор, лезть вперед не торопились. Тем более дорогу перегородили три горящих машины. Зато через полчаса, молча, с нескольких сторон вынырнули из леса (как и предсказывал Васьков) немецкие штурмовые группы. С ручными пулеметами, новыми длинноствольными автоматами МП-43 и фаустпатронами. Среди деревьев, в густом подлеске, наши орудия мало чем могли помочь.

Поднялась сумасшедшая стрельба из пулеметов, автоматов, взрывались гранаты. Из «фаустпатрона» подожгли танк. С десяток немцев бежали к бронетранспортеру, где располагался наш штаб. Расчет крупнокалиберного «кольта» успел дать очередь и сразу исчез в клубке взрыва. Я и еще несколько человек стреляли из автоматов. Двое немцев в камуфляжных куртках бросили гранаты. Мы упали на землю, фрицы тоже.

По барабанной перепонке ударила взрывная волна. На минуту я оглох. Глаза забило мелкой хвойной пылью. Но все же я разглядел поднявшиеся фигуры в камуфляже. Их снова было не меньше десятка, и они бежали, стреляя на ходу. Выручил командир танкового взвода Саня Таганов. Развернув башню, открыл огонь из пулемета.

Комсорг роты возился с автоматом, перезаряжая диск. Пуля попала ему в голову, пробив навылет вместе с каской. Он закричал, приподнялся и упал рядом со мной. Сержант-связист бил с колена частыми короткими очередями. Его прошило автоматной очередью. А я, наконец, сквозь резь в глазах поймал цель. Немец в кепи оказался от меня шагах в пяти. Я всадил в него остаток диска и, перехватив автомат за ствол, бросился на следующего.