Владимир Першанин - Танкист-штрафник [с иллюстрациями]

Только судьба развела нашу бригаду и венгерскую дивизию под Шепетовкой. Они оставили о себе злую память. Перед отступлением убивали заложников или людей, заподозренных в сопротивлении, прямо в подвалах или во дворах тюрем. Технически венгерские части были оснащены неплохо. Большинство венгров не желали менять сложившиеся в стране порядки, враждебно относились к коммунистам, боялись колхозов, и бои предстояли тяжелые.

Из командиров взводов моей новой роты, кроме лейтенанта Соболя, запомнился белорус Юра Трушкевич, или, как его называли, Юрко. Во взводе Трушкевича командовал танком Леня Кибалка. Мы быстро с Юрко подружились, и я узнал горестную историю его семьи. В партизанских краях Белоруссии немцы проявляли особенную жестокость. У Трушкевича расстреляли отца, двух братьев и почти всю родню. Он узнал об этом недавно, после освобождения республики. Свое горе Юрко пережил еще до моего прибытия в бригаду. Сейчас немного успокоился, даже улыбался:

— Мамка осталась, — загибая пальцы, перечислял Юрко, — две младшие сестренки… тетка с племянником.

Немцев он ненавидел по-страшному (не подберу другого слова), наступления ожидал с нетерпением. «Я швабам все припомню!» Видя слишком нервозный настрой, я его одернул.

— Только горячку не пори. Под твоим началом три экипажа. Угробишь ребят, если себя в руках держать не сможешь.

— Смогу, — заверил меня Юрко.

Несколько слов о своем новом экипаже. Мне не пришлось долго воевать вместе, я забыл некоторые имена и фамилии. Механик-водитель, шустрый, небольшого роста, дело свое знал. Звали его Георгий, или Жора. Заряжающий Тимофей Митрохин был крупного роста и телосложения. Он еще с «гражданки» страдал болезнью почек. Не сказать, что толстый, но весь какой-то нездорово оплывший, с темными кругами под глазами. Дело свое знал и управлялся со снарядами умело, перекидывая их, как игрушки, своими массивными руками. Стрелок-радист, веселый парень, любил перебрасываться шуточками с механиком Жорой. Окликал его с одесским говорком:

— Жера! Ты послушай сюда, Жера!

Хорошие были ребята. Первой ротой в батальоне командовал старший лейтенант Бакланов, кадровик, рассудительный и очень спокойный мужик. В армии он служил давно, вначале в пехоте, потом в кавалерии, а уже перед самой войной переучивался на танкиста. Его рота считалась лучшей в бригаде.

Бакланов любил выпить. Как-то раз мы с ним и старшиной пошли в деревню. Румынских денег, похожих на наши червонцы, имелось достаточно. В корчме (или харчевне) старшину узнавали. Принесли зеленой водки, кувшин вина, фруктов, сыру. Попозже приготовили горячее: кусочки курицы с кукурузной кашей, залитой вкусным соусом.

Мы не спеша ели, посетители посматривали на нас с улыбками, но особой радости не выражали. Суетился и смеялся только хозяин. Бакланов шепнул мне на ухо:

— Кулак чертов, вон, дом какой отгрохал. Швабам тоже, небось, улыбался. Тряхануть бы его.

На политзанятиях нам постоянно долбили об уважении к местному населению. Это меня раздражало. Я видел убогие домишки румын, мужчин, одетых в тряпье, старавшихся не попадаться на глаза нашим патрулям. У меня и в мыслях не было хамить этим людям или показывать свое превосходство. Влезли в войну из жадности и дури. Хотели разбогатеть на грабеже. Немцы их всегда за третий сорт считали, и плелись они в хвосте отступающих войск. А в горячке боя их не щадили. Кричать, что ты не фашист, а румын — было бесполезно. Но сейчас война с ними закончилась.

У стола появилась девка. Чернявая, худощавая, в нескольких юбках, нарядной накидке. Улыбнулась мне, что-то сказала. Я разобрал лишь собственное звание «пан капитан». Оказалось, это подруга старшины. Мы уже хорошо выпили, и старшина предложил: «Может, останешься? Анька подружку приведет, сходим в гости».

Сказать откровенно, гульнуть я был не против. Но в бригаде я служил совсем недавно, да и порядков толком не знал. Вляпаюсь в историю! К тому же комбат нас на пару часов отпустил. В общем, отказался от предложения. Мы ушли, а старшина остался. Он всегда мог найти предлог, а у меня десять экипажей в подчинении и взвод десантников.

Наступление 2-го Украинского фронта началось 6 октября 1944 года. Оно имело целью разгромить главные силы группы армии «Юг», очистить от врага восточные районы Венгрии и выйти на прямую линию к Будапешту.

Мы выдвинулись заранее и трое суток не вылезали из машин. Боеприпасами и горючим загрузились под завязку. Обычно запасные баки с соляркой перед боем снимали, но на этот раз оставили. Местность, именуемая Средне-Дунайской низменностью, давала возможность в случае удачного прорыва продвинуться на несколько десятков километров.