Немецкие самоходки стреляли издалека, ввязываться с ними в бой было бесполезно. Оба танка нырнули в промоину. Один получил снаряд в правый борт прямо над крылом, погибли стрелок-радист и механик.
Люди приняли на себя удар болванки, танк не загорелся и даже остался на ходу. Все это рассказал мне лейтенант, командир взвода.
— Вам повезло — успели проскочить. А мы пока возились, не заметили, когда фрицы появились. Стреляли километров с полутора. Ну, чего мы сделаем со своими трехдюймовками? Пришлось прятаться. Хорошо, хоть промоина попалась. Спрятали задницы, а вскоре чья-то разведка появилась. Три танка и бронетранспортер. Прут на скорости, ничего не видят. Мы орали, в воздух стреляли, а они скорость увеличивают. По ним раза четыре немцы шарахнули: две «тридцатьчетверки» горят, бронетранспортер вообще развалился. С третьей машины раненых собрали и назад.
Лейтенант свернул самокрутку и внимательно глянул на меня:
— Может, ты, Волков, меня трусом считаешь? Если бы мы бой приняли, те ребята в живых бы остались. Но не рискнул я. Понял, что бесполезно. Полтора километра слишком большое расстояние для наших пушек.
— Ладно. Чего теперь вслед кулаками махать. Где сейчас эти самоходки или танки, и сколько их?
— Вон в той рощице. Кажись, две штуки. Расстояние тысяча триста метров. Место открытое, не подсунешься. С ними еще броневик. В общем, дорогу перекрыли.
— Чего Хлынову не отвечаешь? Он вас уже целый час вызывает.
— На этой машине рацию разбили, а у меня слабенькая, не достает до поселка. Опомнился, вызывает! Я б ему рассказал, как ребят по кускам из машины вытаскивали.
— Ладно, успокойся. Механика-водителя нашел?
— Нашел. Он как раз и уцелел с той «тридцатьчетверки».
Мы оба снова глянули на догоравшую машину. Закурили. На погонах взводного, пришитых к замасленному бушлату, виднелись дырочки от первых звездочек — совсем недавно он был еще младшим лейтенантом, командиром танка. Вместе со взводом получил «лейтенанта». Крепышок, с насупленным лицом и курносым носом. Мой изучающий взгляд ему явно не нравился, но что делать в этой ситуации, он не знал. Не знал бы и я, случись это года полтора назад. Сейчас опыт появился, и я перебирал варианты.
— Чего уставился? Думаешь, сильно нам поможешь одним танком? Фрицев артиллерией надо выковыривать. И не нашими пушками, а гаубицами. Они там зарылись, их черта с два возьмешь.
Я дал лейтенанту выговориться. Настроение его было понятно. Одна машина сгорела, вторая продырявлена. Пять человек погибли, рация на ладан дышит, обе «тридцатьчетверки» в ловушке.
— Успокоился? — спросил я. — Тебя как зовут?
— Лейтенант Ярославцев. Командир взвода. — Длинная фамилия. Не докличешься. По имени можно?
— Иван.
— Ну а я — Алексей.
— Знаю. Кликуха — Штрафник.
— Хоть горшком назови.
— Штрафником, значит, был?
— Был — не был. Какая разница?
— Разница есть, — хитро улыбнулся Иван Ярославцев. — Воюешь давно, а держат во взводных. А когда я в заднице оказался, послали тебя, а не другого.
— Никто не знает, что с тобой. В заднице ты или в другом месте.
— А что, трудно понять? Взвод бросили, два часа связи нет. Значит, не все в порядке. Была бы возможность, мы бы давно прикатили.
Ярославцев хоть из молодых, но действует правильно. На рожон не полез и сумел вывести из-под огня дальнобойных немецких орудий две машины. Молодец, что не полез в драку по открытому полю на дурняка. Судя по дырке в броне, стреляли из орудия калибра 88 миллиметров. А вот кто занял позицию в леске, надо еще выяснить. Если «тигры», то дело паршивое. Пара машин с круговым обстрелом и броней в десять сантиметров — дело серьезное. Чтобы ее пробить, надо приблизиться метров на пятьсот. На такое расстояние они не подпустят. Впрочем, «тигров» в танковых частях не так и много. Скорее всего, дорогу перекрыли самоходки. Постоят до ночи, а потом исчезнут. Только нам до ночи ждать не дадут.
— Мы пробовали кое-что предпринять, — словно оправдываясь, сказал Ярославцев. — Только шевельнешься — снаряд летит. Вон края обвалились. Болванки в метре над башнями идут.
Через полчаса наблюдения я окончательно убедился, что среди вязов, еще не сбросивших листву, находятся, как минимум, два штурмовых орудия «артштурм». Правда, это были уже не те пауки, с торчащими, как обрубок, короткоствольными пушками калибра 75 миллиметров, воевавшие на всех фронтах еще с сорок первого года. Низкие, всего два метра высотой, они были теперь вооружены длинноствольными орудиями «восемь-восемь». Нашу лобовую броню спокойно просадят за полтора километра. У этих самоходок, кроме мощных орудий, хорошей оптики и дальномеров, имелось еще одно важное достоинство — компактность. Зато броня была так себе. Какие бы дополнительные плиты ни навешивали, борта оставались уязвимыми.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу