Владимир Першанин - Танкист-штрафник [с иллюстрациями]

Оставил возле насыпи командира взвода, приказав ему перетащить машины, а остальная часть батальона рванула к поселку. Вернее, к его развалинам: двухэтажному кирпичному дому без крыши, нескольким баракам и сгоревшим украинским хатам. Фланговые удары часто бывают эффективными, но обстрел, ранение командира десантной роты и эта чертова насыпь задержали нас. Фрицы успели перенацелить часть артиллерии.

Атака! Одиннадцать машин неслись по всем правилам. На скорости, описывая зигзаги и ведя огонь на ходу. От нашей стрельбы было больше шума, чем толку. Но беглый огонь одиннадцати орудий и двух десятков пулеметов все же мешал немецким пушкарям целиться. Часть пути мы преодолели без потерь. А затем началось!

Прямо в лоб получила снаряд «тридцатьчетверка». Брызнул фонтан искр, но машина сумела уползти в овражек. Следом задымились и встали еще две машины. Мой танк (он же взвод) пронесся шагах в тридцати. Экипаж ближней машины успел выскочить и, пригибаясь, бежал к старым окопам.

Вскоре взорвали еще одну «тридцатьчетверку». Кумулятивный снаряд вызвал детонацию боезапаса. Танк развалился и горел огромным костром. Сколько нам оставалось еще пройти? Метров триста, не меньше. Самое подходящее расстояние для фрицевских хитрых штук вроде кумулятивных и подкалиберных снарядов. У кого-то из ребят не выдержали нервы, решил довернуть в сторону. Парень, нельзя! Не подставляй борт. Поздно. Леня Кибалка замычал, с лязгом забивая очередной снаряд в ствол.

Из переднего люка развернутого бортом и уже подбитого танка вылезал механик-водитель. Поднялся командирский люк, растопыренная рука хватала воздух. Что было дальше, я не видел. Снаряд ударил в мою командирскую башенку с такой силой, что машина на долю секунды замерла на месте. Меня и Леню Кибалку сбросило с сидений. Вася Лаборант, не иначе как с перепугу, длинной очередью выпустил целый диск. Рафик, мало что соображавший после такого удара, гнал танк на полной скорости.

Я кое-как снова взобрался на свое место. До орудия, укрытого за кирпичной кладкой полуразрушенного дома, оставалось всего ничего. Крутанул колесо вертикальной наводки до упора вниз, но снаряд прошел над орудийным щитом и взорвался где-то в глубине развалин. Пулемет отстучал короткую очередь и замолк. Я надавил ногой на левое плечо механика:

— Круто влево. Быстрее!

Двадцать восемь тонн металла, да еще на гусеницах, не способны быстро и круто развернуться. Танк, яростно загребая гусеницей землю, крутанулся, слегка замедлив скорость. Пушка калибра 75 миллиметров способна посылать снаряды каждые четыре-пять секунд. Я с отчаянием понимал, что этих секунд у нас в запасе нет. Оставалась единственная надежда, что фугасный снаряд, хоть и взорвавшийся где-то в глубине дома, оглушил или немного застопорил слаженную работу немецкого расчета.

Я ничего не мог видеть через разбитый перископ, да еще когда машина резко изменила курс. Теперь мы подставили под снаряд свою бортовую часть. По броне что-то лязгнуло, но не слишком сильно. Подкалиберный или кумулятивный снаряд не оставили бы времени на переживание. Господи, пронеси! Кто это шептал? Я или Леня Кибалка? А может, весь экипаж что-то бормотал и просил судьбу не гробить нас, таких молодых и веселых. Расчет немецкой пушки действительно немного застопорился. Снаряд, выпущенный в корму, разнес в щепки комель бревна, сбросил его с крыла. Два бревна мы обычно возили по обоим бортам для преодоления преград. Кажется, одно из них спасло нам жизнь.

Мы обогнули дом и вылетели прямиком на орудийный окоп. Пушка была повреждена, расчет исчез, но мы все равно протаранили гадюку с тонким длинным стволом. Другое орудие, метрах в пятидесяти от нас, укрывалось в кирпичной коробке без крыши. Возможно, артиллеристы считали, что толстые кирпичные стены — хорошая защита.

Может, и так. Но когда танки прорвались и оказались за спиной, расчет оказался в ловушке. В коробку одновременно выстрелили танк Хлынова, со знакомым номером 06, и наше орудие. Стена обвалилась, подняв облако красной пыли. Двое немцев успели выскочить и исчезли в густой взвеси дыма и оседающего кирпичного крошева.

Бронированный тягач уходил на скорости, мелькая заляпанным грязью задним бортом. В кузове сидели человек шесть. Еще один немец бежал, подпрыгивая и вытянув вперед руки. Его подхватили и втащили внутрь. Я выстрелил фугасным снарядом. Танк сильно трясло, и я промахнулся. Кибалка отработанным движением вышвырнул из люка воняющую тухлым яйцом гильзу и забросил в казенник очередной снаряд.