Валерий Киселев - «Мы не дрогнем в бою». Отстоять Москву!

– Подумайте, – кивнул Шапошников.

К лейтенанту Вольхину он приглядывался давно. Как-то увидел у Осадчего схему обороны батальона – выполнена чисто, аккуратно и профессионально. Осадчий так чертить не умел.

– Кто это делал вам схему? – спросил его тогда Шапошников.

– Командир седьмой роты лейтенант Вольхин.

«Седьмая рота… Вольхин… – И Шапошников вспомнил, что этот лейтенант с ними с первых дней. Отличился под Трубчевском, в Милославичах, в Церковищах. Воюет грамотно, хотя и не кадровый. Скромный, аккуратный. Эти качества Шапошников ценил в людях особенно. – Можно сделать из него неплохого штабного работника, если есть задатки. Зачем держать такого человека на роте? – думал Шапошников. – Хотя сейчас в управлении полка все по штату, запас не помешает».

Вольхин вышел из блиндажа и столкнулся с писарем штаба сержантом Ляшко, которого он немного знал.

– Слушай, Петро, ты сам что конкретно в штабе делаешь? – спросил его Вольхин. – А то командир предлагает в штаб перейти.

– Соглашайтесь, товарищ лейтенант, если есть возможность. Командир у нас хороший, не смотри, что всего лишь капитан, – ответил Ляшко. – Выдержанный, никогда не орет, не матерится. Всегда разберется, обдумает. Он и меня давно натаскивает на штабную работу. Я ведь с первого курса МИСИ призван. Иногда карту сделаю, веду обстановку, дежурю по штабу. Учусь сводки составлять, приказы. Работа интересная, тем более для вас, математика. Да и военный опыт у вас теперь есть, так что справитесь. А что, разве из штаба кого-нибудь переводят, не слыхал вроде…

– А я откуда знаю? Вызвал Шапошников, предложил в штаб.

– Ну и соглашайтесь. Вам головой надо воевать [2].

Лейтенант Вольхин, капитан Шапошников, полковник Гришин, другие бойцы, командиры дивизии, да и в штабах армии и фронта, никто не догадывался, как круто через несколько дней изменится обстановка, что одним скоро придется погибнуть, а другим судьба выпадет пройти всю войну.

…Вторая танковая группа генерала Гудериана, закончив операции в котле восточнее Киева, готовилась к решающему наступлению на Москву.

Вечером 6 октября командующий 3-й армией генерал-лейтенант Крейзер вызвал на совещание командиров дивизий.

– Товарищи, – начал он, как всегда спокойно и деловито, – обстановка за последние дни резко изменилась. Гитлеровцы начали, по всей видимости, генеральное наступление. Танковая группа Гудериана из района Шостки вышла в район Орла. Есть сведения, что город уже у немцев. Другая их группировка подходит к Брянску.

Командиры дивизий недоуменно зашевелились, кто-то даже спросил:

– Как же немцы могут быть уже в Орле?

– Ставка дала директиву на отход нашей и тринадцатой армий, – продолжал Крейзер. – Общее направление отхода: линия Щигры – Фатеж.

– Триста километров назад! – ахнул кто-то из командиров.

– Показываю для каждой дивизии маршруты, – командующий подошел к карте. – Иван Тихонович, – Крейзер посмотрел на полковника Гришина, – твоя дивизия ставится в ударную группу. Сутки на сборы, и чтобы к утру девятого был за Десной в районе Салтановка – Святое.

Полковник Гришин посмотрел на карту: около восьмидесяти километров от Судости. А надо еще поднять дивизию, собраться, и на все – двое суток.

Приехав после совещания к себе в дивизию, он приказал начальнику штаба полковнику Яманову подготовить приказ на марш к Десне.

– Срочно, Алексей Александрович, на все сборы только сутки, в ночь на восьмое выступаем. Немцы в Орле, а возможно, и в Брянске. Не сегодня завтра захлопнут нас здесь.

– Как прошла разведка боем? – позвонил Гришин Шапошникову.

– Чуть не взяли Юрково, – ответил Шапошников. – Немцы главные силы с нашего участка сняли. К преследованию нас, по-видимому, не готовы.

– Ясно. Быстро собирай все свое хозяйство, готовность к маршу – девятнадцать часов завтра. Пойдешь в авангарде. Приказ Яманов готовит, через два часа получишь.

Полк Шапошникова был самым сильным в дивизии, более полутора тысяч человек, поэтому Гришин именно его решил поставить в авангард, зная, что Шапошников и соберется быстрее всех, и сделает все как надо.

Всю ночь и весь день 7 октября в дивизии полковника Гришина была лихорадочная суета: грузили на машины и повозки ящики с боеприпасами и продуктами, накопившимся за три недели имуществом, проверяли – все ли взяли, собирали повозки и автомашины в колонны, пряча их до начала марша в лесах.