Михель Гавен - Крестоносцы

— В Америке разве не демократия? — пошутил Парамон.

— Какая в армии демократия? — одернул его Михальчук. — Не понимаешь? Это же армия.

— Правильно, — подтвердил Майк довод Сани. — Конечно, меня ты можешь называть по имени, не обязательно по званию, и даже в бою, но на этом демократия здесь исчерпывается. В остальном — дисциплина и профессионализм.

— У нас ты можешь назвать Хмелева Борей? — Коновалов улыбнулся. — Он тебя таким матом пошлет, что ты вообще забудешь, как тебя самого зовут.

— Позвонил? — спросила мужчину Джин.

— Позвонил, — кивнул он. — Не поверила, но сказала, все пришлет. Заплакала даже.

— Хорошо, а плакать пока не надо. Так и передай.

— Она все время плачет. Тяжело ей очень. — Мужчина вздохнул. — Одна с таким больным ребенком.

— Я понимаю, но отчаиваться не надо.

— После учебки сразу на капрала можно рассчитывать. Курс составляет три с половиной месяца, если с языком. Без языка получается меньше.

— Что за это время надо изучить?

— Тактика боя. — Майк загнул палец на руке. — Закрепленную за солдатом винтовку М-40А1 и ее модификацию М-82А1, причем в совершенстве, — он подчеркнул и загнул второй палец, — прицел «Унертл», и как устранить на нем явление параллакса, — третий палец. — Установка мин М18А1 с электрическим управлением в случае длительной засады, а также как пользоваться при этом AN/PRC-77, станциями закрытой связи, — четвертый палец. — Устройство блиндажей, маскировочных укрытий в пустыне и в горах, — пятый. — Потом тест. Кто сдает, тот идет дальше. Высадка с берега, с воды, с вертолета. Пулемет М249 SAW также надо знать в совершенстве. Приемы ведения боя, много чего. — Майк улыбнулся, загнув все пальцы на одной руке. — Это далеко не конец.

— Никто не сомневается в сложности предстоящего пути. — Михальчук согласился. — Хотя бы ради «гринкарты» и будущей нормальной жизни это того стоит. Даже не для себя, а для ребенка, для внуков. На что нам еще рассчитывать?

— Сэр, прошу прощения, — подошел к Майку дежурный по базе. — Сообщили с блокпоста новую информацию. Местные выставили колья, на них между отрезанными головами двух женщин, видимо, встречавшихся с нашими солдатами, видна голова водителя, возившего нам техническую воду для душа и кухни. Он обычно приезжает по утрам, а сегодня не видели. Внизу плакат: «Смотрите, свиноеды, что мы с вами сделаем».

— Чего там случилось? — Джин повернулась к Майку.

— Выставили колья с отрезанными головами двух женщин и мужчины, Мехмета, который нам воду возил. Угрожают по полной программе.

— С головами женщин?

Джин сразу подумала о Михраб. Ее могли выследить.

— Я должна взглянуть.

Она встала из-за стола.

— Хорошо, пойдем вместе, — тоже поднялся с места Майк.

— Александр, — сказал он Михальчуку, — убили водителя, возившего нам техническую воду. Возможно, сегодня за водой придется отправиться самим. Заканчивайте и готовьтесь. Поедете с Томом. — Майк кивнул на Старка. — Опасная миссия вам предстоит.

— Я понял. Может, я сейчас с вами? Надо сориентироваться, ведь мало ли что.

— Ладно, давай. — Майк кивнул.

Михальчук встал.

— Капитан, — произнес смущенно, не глядя на Мэгги. — Sorry, в общем, извините.

— Ничего, я понимаю, — ответила она по-английски и ободряюще улыбнулась. — Удачи.

— Коновалов, Парамон, хватит тут лопать. Давай к машинам, — распорядился он, глядя перед собой в пол.

Они вышли из здания столовой. Дул сухой, пронзительный ветер, гнавший с пустыни каменную пыль, попадая в глаза, которые она разъедала до слез.

Молча поднялись на вышку. Мысль о Михраб не покидала Джин. Едва только взошли наверх, она сразу взяла у часового бинокль. Три шеста со страшным грузом возвели над мельницей — багровые, в кровоподтеках, искаженные предсмертной мукой лица, слипшиеся от крови волосы, шевелившиеся на ветру, вывалившиеся лиловые языки. Зрелище было жутким, причем никто не мог различить, какие головы женские, а какая — мужская, если только по длине волос. Внизу прикрепили простыню, на которой на английском с несколькими ошибками коряво написали… кровью: «Вот что мы с вами сделаем, свиноеды».

— Вроде не она, — прошептала Джин с облегчением.

— Ты думаешь о той девушке из больницы, которая передала записку, — догадался Майк.

— Да, — Джин кивнула, — она рассказывала о слежке. Возможно, они догадались о связи девушки с нами, и все-таки, похоже, мои страхи напрасны. У Михраб волосы короче, а у этих женщин по бокам волосы длинные, почти до пояса. Не думаю, что они стали бы ей волосы приклеивать. Вообще я очень переживаю за нее, — призналась Джин. — Она и доктор Фарад ходят, конечно, на грани. Вы считаете, в середине голова водителя? — спросила она часового. — Я не уверена.