Михель Гавен - Крестоносцы

— Да тут не пробьешься! Ты сам послушай.

— Дай. — Сержант взял наушник.

В украинском эфире творился полный хаос — подбитый БТР основательно всех напугал. Разобрать, кто говорил, кому говорил, не представлялось возможным. Про позывные просто забыли, и все шло открытым текстом. Слова вплетались в сплошную какофонию выстрелов и разрывов. Кто-то кричал:

— Они нас гранатами закидывают, козлы! Гады нас гранатами закидывают!

— Справа находится гранатометчик. Вжарь ему!

— У меня три калеки! Три калеки тут. Где санитарная вертушка? Вызывайте амеров! Где вертушка, твою мать? Что делать-то?

— Да сваливай оттуда!

— Пошел ты!

— Я тебя понимаю. Отваливай, говорю!

— Как отваливать? Они вдоль реки по камышам, по камышам проходят. Где санитарная вертушка?

— Ты вызывал?

— Так я не знаю по-английски ни одного слова.

Кто-то ударился в панику, но кто-то сохранял почти ледяное спокойствие.

— Похоже, экипаж БТРа на площади перед больницей, — заключил Михальчук. — Они там ведут бой. У них есть раненые.

— Сейчас вызову вертолет, — откликнулась Джин. — Я — Амари-3, Амари-3, Герцог-6, слышите? — прокричала она в трубку своей рации. — Мэгги, ты? Да, я. Я на площади перед больницей Эль-Зара. Тут идет бой. Украинский контингент, есть раненые. Надо срочно эвакуировать. Хорошо, мы подготовим площадку. Я в порядке. Ты как? Справляешься? Отлично. Нет, сама не дергайся. Я все сделаю тут на месте. Требуются только вертолет и медикаменты. Инструмент у меня есть с собой. Если что, окажу помощь на месте. Амари-3, Амари-3, Герцог-6, ответьте. — Теперь она уже вызывала Майка. — Украинский БТР, вызванный с базы, подбит, — повторила молодая женщина. — Экипаж ведет бой на площади. Есть раненые. Я вызвала санитарный вертолет. Выдвигаемся на подмогу.

— Вас понял, Амари-3. Действуйте по обстановке и держите, пожалуйста, нас в курсе. Тут тоже бой. Имейте в виду, что подъезды к больнице могут быть заминированы, поэтому при малейшем подозрении вызывайте подрывников. Кроме того, разведка передает, они простреливают ближайшие переулки из РПГ.

— Я поняла, Майк. Похоже, — Джин повернулась к Михальчуку, — команда БТРа заблокирована на площади.

— Вот черт. — Тот махнул рукой. — Ладно, будем пробиваться к ним. Какие обходные пути? — Михальчук взглянул на карту. — Сейчас рванем по этому переулку. — Он показал налево. — Надеюсь, пролезем. Узковато, конечно, и опасно, но не назад же нам возвращаться. Их вообще прихлопнут, пока мы туда-сюда ездим. Вот здесь свернем еще разок, и на площадь. Согласна?

— Вполне.

— Тогда по коням. Петренко! — прокричал Михальчук командиру второго БТРа. — Сдавай назад. Сейчас едем в проулок, там вдоль канала и на площадь. Понял?

— Так точно.

— Действуй. Всем смотреть в оба и контролировать каждое движение. Мышь пробежит — тоже фиксировать. Огонь открывать без предупреждения. Их тут как собак нерезаных, исламистов этих, мать их… О минах не забывайте! В общем, требуется и наверх, и вниз смотреть, не зевая.

БТРы медленно поползли назад. Все окна забиты жителями. Они смотрели молча, неподвижно, без особого расположения. Бой на площади разгорался с все большим ожесточением.

— Михальчук! Слышишь меня! — в украинский эфир пробился комбат Хмелев. — Почему не докладываете? Вы где? На площади? Всех немедленно внутрь БТРа, закрыть все люки! Ты слышишь?

— На-ка выкуси. — Михальчук показал трубке фигу. — Амер говорит, они простреливают подступы из РПГ. Вот как влупят нам, а мы все в БТРе. Кумулятивная струя такое с нами сделает — мама не горюй. Нет, все знают об их любви к стрельбе из РПГ, только наш Хмелев не в курсе. Парамон, ты знаешь, как поступить. Скажи, не слышно ни хрена, пусть связь наладит. Организуй, короче говоря, помехи.

БТРы проползли уже метров триста, выехали из проулка к каналу. Пока обошлось без неожиданностей.

— Миха, слышишь, подъезжаем к первой дамбе, — доложил Коновалов. — Вижу вспышки на крыше.

— Где? — Михальчук развернулся к нему.

— Вот в том доме, где во дворе дерево большое растет.

— Ага, секу.

Через мгновение несколько пуль взбили фонтаны песка около колес БТРа, следующая очередь звонко ударила о броню. С мешков, которыми был экранирован борт БТРа, посыпалась земля.

— Хрен, огневая точка. Третий дом по улице, крыша рядом с большим деревом! — прокричал Петренко.

— Вижу, вижу. Не ссать, — оборвал его Михальчук. — Нам огонь из этого ствола пофиг. Виталька, прибавь скорость. Петренко, что встал как вкопанный, вперед, вперед. Много чести на всякий автомат заморачиваться.