Джеймс Холланд - Миссия «Один» (в сокращении)

— Черт, — сказал Таннер. — Он был хорошим солдатом.

— А у вас, сержант?

— Лейтенант ранен в лицо. Вскоре ему понадобится перевязка и серьезная помощь. Ну и Белл, но это не серьезно.

Нильсен взглянул на карту.

— Поворачивайте направо. Впереди небольшой подъем, однако через тридцать километров мы доберемся до главной дороги, и она приведет нас к Ондалснесу.

— Хорошо бы попасть на нее, когда только начнет рассветать, — сказал Таннер.

Он задержался, чтобы взять перевязочные материалы, затем торопливо вернулся к своей машине. Отдав бинты Анне, включил двигатель и направил машину вперед.

Целлнер увидел взрыв раньше, чем услышал его: ярко-оранжевая вспышка осветила небо на востоке. Миг спустя донесся и звук. На Целлнера накатила волна тошноты. Фон Понцетс, не произнеся ни слова, послал в Винстра запрос. И еще четверть часа спустя они узнали всю правду: около пятнадцати человек проникли в город и угнали два грузовика. Мост взорван. На Целлнера навалилось отчаяние. Это Таннер, понял он.

Первое мая 1940 года, среда. Заря занялась справа от них, потом над горами взошло, сияя в безоблачном небе, солнце.

— Проклятье, — сказал Таннер. — Нам бы дождик да низкую облачность.

Стремительность, с которой отступала зима, поражала его.

— Куда подевалась ваша весна? — спросил он у Анны.

Она рассмеялась:

— Весны у нас не бывает. Только зима и лето. И сейчас уже лето.

Таннер опустил взгляд на голову Шеванне, обернутую окровавленными бинтами и полосками ткани, оторванными от немецкой гимнастерки.

— Вот же болван, — сказал он.

— Что с ним случилось, Джек? — спросила Анна. — Ружье оказалось неисправным?

— Он засунул в немецкий магазин французскую обойму. У французских винтовок обоймы традиционно чуть меньше, чем у немецких. А этого хватает, чтобы разнести стрелковый механизм.

Они въехали в глубокую узкую долину, по обеим сторонам которой возвышались сонные горы. Шеванне застонал.

— Мы должны остановиться, Джек, — сказала Анна. — Ему необходима медицинская помощь.

— Остановимся у какой-нибудь фермы. Может, удастся выяснить, что происходит на свете.

Они достигли стоявшей у реки деревни под названием Лиа. Подъехав к красному фермерскому дому с белой изгородью, Таннер затормозил:

— Этот выглядит покрасивее прочих.

— Думаете, у них есть приемник?

— Именно на это и надеюсь.

Фермер и вся его семья спали, однако появление двух грузовиков с солдатами их, похоже, не встревожило. После того как закончились бои под Утта, мимо прошло немало частей, сказал фермер Нильсену. Британцы отступали.

— Вы последние, — прибавил фермер. — Так что лучше поторопитесь.

Фермер и его жена сварили кофе, поделились с гостями хлебом. Анна осмотрела Белла и Шеванне.

Рана Белла оказалась достаточно чистой — пуля прошла через руку, у плеча. А вот голова Шеванне внушала тревогу. Правая скуловая кость была разбита, в щеке глубокая рана. Пока Анна перевязывала его, он заходился криком.

— Ему необходимо обезболивающее, — сказала она.

— У меня его нет, — ответил Таннер.

Не было обезболивающего и у фермера, зато у него имелось виски, и он предложил бутылку Анне:

— Возьмите вот это.

Они соорудили для лейтенанта подобие постели и уложили его в кузове первого грузовика.

— Переоденьтесь в нашу форму, — приказал Таннер солдатам.

Они продолжили путь на север, только теперь Таннер и Анна были в кабине одни. Она зевнула, положила голову ему на плечо. От прижавшегося к нему тела Анны исходило тепло. Если им удастся добраться до Ондалснеса, может быть, она согласится отправиться с ним в Англию? Он очень на это надеялся.

— Как вы? — спросил он.

— Не знаю. Устала. Я все думаю о прошлой ночи. И о Ларсене. Я так боялась, что он вас застрелит.

— На это ему пороху не хватило бы. Что он рассказал Нильсену?

— Сказал, что немцы угрожали его семье. И все время повторял: «Я бы сдал вас в Оксете, но я хотел защитить Стига». А Нильсен ответил: «Хороша защита». И убил его.

— Какая все-таки кровавая неразбериха, — вздохнул Таннер.

— Немецкий самолет! — крикнул кто-то из кузова.

— Дьявол! — ругнулся Таннер.

Сейчас они были как на ладони. Таннер почувствовал, как Анна сжала его руку.

— Спрятаться некуда, — сказал он. — Остается надеяться на лучшее.

Он нажал ступней на педаль газа и крикнул:

— Ты видишь их, Мак?

— Да, сержант. Четыре, идут за нами, «мессершмитты», сто десятые.

Самолеты уже пикировали на них, две дорожки пуль взрыли землю слева от машины. Еще одна очередь прорезала дорогу поперек, и несколько пуль ударили в капот. Таннер вильнул в сторону, потом выровнял грузовик, однако двигатель «опеля» уже захлебывался, а из радиатора повалил пар.