Джеймс Холланд - Миссия «Один» (в сокращении)

— Мне очень жаль, сэр. Если бы вы позволили нам спустить вас в долину…

— Это уже ничего не изменит. — Он сжал руку Таннера. — Скажите, сержант, могу я положиться на вас?

— В том, что я выведу отсюда ваших людей? Не знаю, сэр. У нас появилось несколько новых проблем. Но в одном вы на меня положиться можете — я сделаю все, что в моих силах.

Гулбранд повернулся к штатскому:

— Сандвольд? Вы не оставите нас наедине, ненадолго?

Штатский встал, отошел к Нильсену. Гулбранд некоторое время смотрел ему вслед, потом сказал:

— Мы должны были находиться рядом с королем. Я провел в его гвардии двадцать лет и предан ему безгранично. Потому-то король и выбрал меня для выполнения этого задания.

Он помолчал, потом шепотом добавил:

— Девятое апреля было ужасным днем.

Немцы атаковали Осло. Скоро стало ясно, что удержать столицу не удастся. Премьер-министр Нигаардсвольд убедил членов правительства покинуть Осло и двигаться на север. Король, получив известие об этом, решил, что он и его сын, кронпринц Олаф, должны отправиться с ними. И вскоре после этого призвал к себе Гулбранда. Король Хокон пожелал, чтобы полковник подобрал двенадцать человек, которые станут его телохранителями. Гулбранду также предстояло остаться при короле, который отдал ему на хранение немалое количество документов и драгоценностей.

Поезд на Хамар отходил следующим утром, в семь.

— Все мы чувствовали себя людьми, бегущими с поля боя, — сказал Гулбранд.

На самом деле выбора у них практически не имелось. Норвегия была страной нейтральной, с плохо вооруженной армией.

— В то же утро был отдан приказ о мобилизации, — продолжал Гулбранд, — однако он запоздал. Большинство людей были не обучены. Им выдали форму, винтовки и отправили на передовую. У нас не было ни танков, ни противотанковой артиллерии, ни мин. Не было даже ручных гранат. Артиллерия наша устарела. Пулеметы имелись, но обращаться с ними умели лишь немногие. Обмундирования и того не хватало. Так что, сами понимаете, нам оставалось лишь покинуть Осло.

Поезд доставил их в Хамар, однако вечером поступило сообщение о приближении немецких войск и к этому городу, так что всем пришлось выехать в Эльверум. Два дня спустя там появилась делегация немцев с условиями заключения мира, которые король отверг. А вскоре после этого он вызвал к себе Гулбранда. При их разговоре присутствовал и принц Олаф. У короля Хокона было для Гулбранда поручение. Впопыхах покидая Осло, они оставили там человека по имени Хенинг Сандвольд. Король хотел, чтобы Гулбранд вернулся в Осло и вывез его оттуда.

— Я по-прежнему не могу объяснить вам, почему это так важно, — сказал Гулбранд. — Я поклялся королю и принцу Олафу не говорить об этом никому. Но одно я сказать могу: если Сандвольд попадет в руки нацистов, это будет иметь катастрофические последствия не только для Норвегии, но и для Британии, и для всего свободного мира.

Таннер оглянулся на стоявшего у двери Сандвольда.

— И как вам удалось вытащить его оттуда, сэр?

— Это было не очень сложно, — ответил полковник. — Я решил взять с собой только троих — Нильсена, Ларсена и лейтенанта Стунде.

Они переоделись в штатское и отправились из Эльверума в Осло. В городе было спокойно — и на удивление мало немецких солдат. Сандвольда они нашли без труда. И когда они показали ему письмо короля, он согласился уйти с ними.

А вот возвращение в Эльверум оказалось куда более трудным. Конечно, они старались использовать любой транспорт, какой им только попадался. Угоняли машины, а приближаясь к дорожным заставам, бросали их. Многие мили пришлось пройти пешком. Когда же они добрались до Эльверума, короля там уже не было. Монарх оставил им указания: нагнать его, если получится, а если нет, найти британцев и отправить Сандвольда в Англию.

Из Эльверума они направились на север, и их едва не схватили, когда они прятались в одном амбаре, а вскоре после этого их обстрелял самолет. Они оставили машину и пошли через горы. Переход был трудным и занял четыре дня. На второй день лейтенант Стунде сломал ногу, и его пришлось бросить.

— Это было самым трудным в моей жизни решением, — тихо сказал Гулбранд. — Мы отыскали для него хижину и ушли, надеясь, что кто-нибудь обнаружит его, но понимали: шансы на это очень малы. Бедный Роальд. Мы поступили бы с ним добрее, пустив ему пулю в висок. Так что, сами понимаете, сержант, я не могу просить Нильсена или Ларсена, чтобы они сделали для меня исключение. И не могу допустить, чтобы меня захватил враг. А вдруг я проболтаюсь в бреду?