Ольга Репьева - Необыкновенные приключения юных кубанцев

— Куд-да, дурак! Жить надоело?

— Пусти, козёл, не твоё дело! — огрызнулся тот, вырываясь; но подоспела подмога, и «дурака», а заодно и его соседа, оттащили к кабине.

— Ну, гад, я тебе припомню! — пригрозил неудавшийся беглец, заматерившись.

— Ты полегче пасть разевай, а то кишки простудишь, шалопай! — пихнул его в бок Гриша.

— Да пош-шёл ты! — окрысился «шалопай». — Упустить такой случай!..

Грохот состава постепенно стих, и грузовик тронулся. Ни офицер, ни водитель ничего, видно, не заметили. Переезд оказался нерегулируемым, безлюдным; виднелся населённый пункт, но далеко в стороне. Соскочивших видно не было.

— И куда они теперь — без денег, без знания языка, в этой полуарестантской одяге… — Гриша посмотрел в глаза земляка, всё ещё злые и недовольные вмешательством.

— Зато на свободе! — буркнул он.

— Поздно ты о ней вспомнил, — заметил Андрей. — О свободе нужно было думать в Краснодаре.

— То-то ты и подумал!..

— Вот он как раз подумал, — вступился Ленька. — И нас надоумил, да жаль — не получилось.

— Больше, Игорь, не партизань, — предупредил Гриша. — Мы должны держаться все вместе и быть заодно. А ты, не зная броду, кидаешься в воду.

Длилась поездка в неизвестное довольно долго. Трудно сказать, сколько сот километров осталось позади, но если судить по высокой скорости и по тому, что трижды дозаправлялись горючим, — немало; пассажиров порядком растрясло и укачало. Наконец, остановились на каком-то аэродроме: казарменного вида строение, выкрашенные под серебро ёмкости, антенны, взлётно-посадочная полоса; несколько одно— и двухмоторных самолётов.

Не заглянув в кузов, сопровождающий прошёл в здание и вскоре появился в сопровождении двух лётчиков. Один из них нёс голубую пластмассовую канистру («Шнапс, наверно», — подумал Андрей); второй — объёмистую кожаную сумку. Оба при оружии, причём у одного на ремне, кроме пистолета, болтался ещё и кортик, какие носят морские офицеры. «Морская авиация, что ли? — удивился он. — Зачем в самолёте нож? Впрочем, может, это подарок друга— моряка».

Офицер дал знак шофёру следовать за ними, и машина подрулила к двухмоторному самолёту, скорее пассажирского, чем военного, типа. Вслед за взрослыми ребята поднялись в салон. Андрей с Мартой успели занять места вблизи кабины пилотов — на мягких сидениях; остальные шестеро разместились в полужёстких креслах у окошек-иллюминаторов.

Завертелись винты, то увеличивая, то сбавляя обороты; рокот перешёл в рёв, машина тронулась с места, вырулила на бетонную полосу. Пацаны, впервые в жизни оказавшиеся в самолёте, прилипли к иллюминаторам. После короткого разбега и отрыва от полосы Андрей — он тоже приник к стеклу — почувствовал тяжесть в теле и лёгкий звон в ушах; земля стала быстро удаляться, обзор — увеличиваться. Вскоре деревья стали напоминать кустарник, дома — спичечные коробки, люди и животные — букашек. Затем оказались над облаками, похожими теперь на яркие хлопья ваты.

Сопровождающий сел спереди, спиной к кабинной части самолёта. Какое-то время он разглядывал сидящих поблизости, потом устало смежил веки и, казалось, задремал. Теперь пристальней присмотрелись к нему и Андрей с Мартой. Высокий лоб, холёное лицо, довольно красивое, чисто выбритое. Безукоризненная, словно с иголочки, гестаповская форма; при оружии — пистолет в кобуре из коричневой кожи. Рядом — увеличенного размера кожаный чемоданчик на защёлках.

— Он тебе никого не напоминает? — наклонившись к самому уху, шёпотом спросила Марта.

— Н-нет… А что?

— Мне кажется, это тот, что сидел тогда за столом в классе.

— Я не старался их запоминать. Но если тот, то он должен говорить по-нашему. Надо это проверить…

Подошёл, тронул за колено:

— Пан офицер, не знаете, где тут можно отлить?

Тот кивнул, поднялся и знаком велел следовать за ним. В конце салона открыл дверь в каморку с унитазом, подождал.

— Тебя звать Андреем, не так ли? — спросил по-русски.

— Да, это так… А вы тот, кто был в школе в день нашего прибытия.

— Похвальная наблюдательность! Покажешь остальным, где находится туалет. И ещё: предупреди, чтобы вели себя тихо и спокойно, если кое-что произойдёт на борту; возможно, понадобится и твоя помощь.

— По-онял… А когда это произойдёт?

— Ещё нескоро. Сперва дозаправимся на африканской базе. Возможно, там переночуем. Словом, когда будем лететь над Атлантикой.

Вернулись на свои места, и Андрей, уже без предосторожностей, рассказал Марте о случившемся. Затем, пройдя к Леониду, предложил: