Ольга Репьева - Необыкновенные приключения юных кубанцев

— Да, конешно. Доллар — Америка, Фунт — Англия; главные акулы капитализма. Ведь все они на нас чёртом смотрят и с Гитлером заодно.

— Это точно… Вобщем, будет отличное стихотворение! Но я не думал, что твои складные стихи даются тебе так непросто: вон сколько строчек с исправлениями, — покрутил головой Ванько.

— Это не только у меня так, — сказал Федя. — Даже у Александра Сергеевича в оригиналах не всё гладко. Маяковский не зря говорит: «Изводишь единого слова ради тысячи тонн словесной руды». А эти исправления оттого, что русский язык, как, наверно, никакой другой, очень богат. У каждого слова много синонимов, один лучше другого. Перебираешь их мысленно, кажется — вот оно, самое подходящее слово. Напишешь, подумаешь, а тут явилось ещё более удачное. Затем — единственно верное, как ход в шахматах. Только там надо мозги напрягать, а когда сочиняешь стихи — одно удовольствие.

— Я как-то тоже попытался сочинить. Но дальше двух строчек дело не пошло. Другое дело — тяжести: тут всё легко и просто. И удовольствие, и польза, — вернул Ванько тетрадку. — И что думаешь с ним делать.

— Хотел от руки, печатными буквами, размножить и разбросать в людных местах. Подальше, конечно, от хутора. На станции, в станице на базаре. Ты как на это смотришь?

— С неодобрением. Знаешь, почему? Пользы мало, а случиться могут большие неприятности! Многие знают, что ты сочинял стишки. Лёха, например. Поэтому лучше не рисковать.

— Хотелось отметить славную дату, — явно огорчился юный поэт. — И хоть по-комариному, но куснуть или хотя бы припугнуть… если не самих оккупантов, то хотя бы их приспешников.

— Куснуть бы надо, это точно, — согласился приятель. — Того же Гапона. Но не словами, а как-то почувствительнее. К старосте у меня личные счёты: приказал забрать у моей крёстной корову. Она проследила, куда отвели — и что ты думаешь? Поставили у него в базу. На откорм.

— Выслуживается, прихвостень фрицевский! Сперва откормит и только после этого им на стол. Заделать бы ему красного петуха, чтоб нечем было и свою худобу кормить.

— Как раз с этим я к тебе и шёл. Посоветоваться, как это лучше сделать, чтоб не влипнуть.

— У него во дворе аж две скирдяки люцерны, и есть хар-роший способ их уничтожить. При этом без всякого риска быть заподозренным.

— Что за способ? Выкладывай, — оживился Ванько.

— Я недавно прокипятил в подсолнуховой золе клочок ваты от старой фуфайки, — начал Федя издалека. — Рудик подсказал. И знаешь, какой она стала горючей! Не хуже той, что имеется в подсолнуховых шляпках.

— Ну и что? Огонь добывать у нас пока есть чем.

— Слушай дальше. Если из такой ваты изготовить жгутик длиной… ну, скажем, в полметра (это можно определить опытным путём), чтобы тлел минут десять. Один конец вставить в бумажную трубочку, насыпать в неё немного винтовочного пороху и рядом положить тряпку, смоченную в керосине… Смекаешь? Поджечь жгутик с другого конца…

— Он дотлеет до пороха, от вспышки загорается тряпка, — закончил его мысль Ванько, — и…

— Красный петух готов!

— А за это время запросто можно слинять, и гадай, кто это сделал. Что ж, это получше, чем мина с линзой!

— Хотя бы потому, что устроить всё это можно глубокой ночью и в любую погоду.

Их рассуждения прерваны были ворвавшейся в хату возбуждённой троицей. Лица ребят светились радостью. Не успел Ванько спросить о причине, как Борис вручил ему листок бумаги. Тот, пробежав глазами, воскликнул:

— Так это ж весточка от Андрюшки!

Федя выхватил и впился глазами.

— Точно… Уж я-то его каракули знаю! — Волнуясь, начал, читать: «Сообщаем, что мы живы, здоровы и в безопасности. Вы всё поймёте, узнав, что с нами тот, кого мы видели на островке в бинокль с кургана. Он тоже шлёт вам горячий привет. Мама пусть не переживает: у нас тут всё нормально. М. всех вас целует, а я крепко жму руки. Андрон». Да, это писал он. Жаль, что не сможем уже порадовать тёть Веру, — добавил Федя, возвращая весточку.

— Вы где это раздобыли? — всё ещё не мог поверить глазам Ванько.

— Вот он, — кивнул Борис на Рудика. — Токо что принёс от тёти.

— Он принёс ещё одну радостную новость, — добавил Миша.

Все взоры обратились на обладателя новостей.

— Ещё мне стало известно, будто под Сталинградом фашисты встретили решительный отпор, и Красная Армия больше не отступает. Тётя узнала это то ли от самих немцев, то ли ещё откуда и надеется, что успехи гитлеровцев на этом кончутся.

— Это — долгожданная новость! Спасибо, Рудик. — Ванько на радостях хотел тиснуть ему ладонь, но тот предусмотрительно спрятал руку за спину.