Ольга Репьева - Необыкновенные приключения юных кубанцев

— Садись, Андрюша, в шлюпку и поднимешься с ними на палубу, — распорядился командир. — Найдите и переправьте сюда девушек.

Отыскать «красоток» труда не составило: все шестеро сидели в одной из незапертых кают. Это были и впрямь красивые, словно на подбор, девчонки лет 16 — 17-ти. Они со страхом поглядывали то на парня в военном, то на Андрея.

— Здрасьте, девочки! — улыбнулся им он.

— Здоровэньки булы, панове… — обозвалась одна из них.

Какой я тебе «панове»? Видишь — я русский!

— А хиба?.. Видкиль же вы узялысь?

— Вобщем, так: вопросы потом, а зараз быстренько одевайтесь и потеплей. Надевайте эти фрицевские бушлаты, не бойтесь. И поедем домой, ясно?

Девчонки мигом оделись и с опаской двинулись вслед за неожиданными спасителями. Матросы помогли спуститься в шлюпку, а на лодке их встретила Марта, провела в каюту к ребятам. Судно с грузом муки и сала взяли на буксир, чтобы попытаться доставить к голодающему Ленинграду.

На месте всё обошлось, как нельзя лучше: Москва сообщила руководству города радиочастоту и пароль, необходимые для налаживания контакта с «Капитаном Икс». Такой контакт состоялся, и в указанное место под покровом ночи прибыла группа вооружённых людей. Здесь они узнали, что кроме ребят их ждет и приятный сюрприз — груз муки и сала, доставленные кем-то. Подводной лодки — и след простыл.

А незадолго перед тем в каюте капитана состоялся такой разговор:

— Папа, когда мы теперь увидимся снова? — Слёзы одна за другой скатывались с ресниц, Марта смахивала их указательным пальчиком, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не разреветься.

— Не раньше, доченька, чем кончится эта проклятая война…

— Ты, папочка, береги себя, ладно?

— Обещаю. Мне очень хочется увидеть вас с мамой. Ты с нею ветретишься раньше — поцелуй её и за меня. Крепко-крепко! А тебе, Андрюша, я завещаю беречь их и помогать, если я задержусь с возвращением.

— На меня можете положиться! — твёрдо пообещал Андрей.

Комендант появился «у себя» позже обычного и в сопровождении офицера — молодого, щеголеватого, с холёным лицом — которого Ольга Готлобовна видела впервые. Кивнув на её приветствие, хозяин кабинета жестом предложил гостю кресло с почтительностью, какая могла быть оказываема более высокому по должности.

— Вы, фрау Ольга, мне сегодня не понадобитесь, — вместо приглашения садиться сообщило начальство. — Отпускаю вас управляться по хозяйству.

— Спасибо, господин Бёзе, — поблагодарила она. — Дел накопилось, как говорят в таких случаях русские, непочатый край!

С тех пор, как перебрались из хутора в станицу, ей выпало всего два выходных, и возможность управиться по хозяйству была весьма кстати. И в то самое время, когда Марта с Андреем попались в ловушку на станичном рынке, её мать как раз спускалась по ступенькам бывшего стансовета…

Не застав дома никого, кроме Тобика, она подумала, что дети составили компанию отцу — втроём отправились за веточным кормом. В станице с кормёжкой возникли трудности, козу перевели на стойловое содержание, и в качестве корма пока что служили ветки кустарников. Животное поедало их охотно, но приносить приходилось несколько раз на дню. Впрочем, старик считал это занятие своего рода моционом, и оно не было ему в тягость.

Удивилась, когда отец вернулся один:

— А где же… разве ребята не с тобой?

— Нет, как видишь. Тебе что, дали наконец отгул?

— Комендант отпустил на целый день. А куда отлучились дети?

— Андрюшка ушёл к себе на хутор, а внучка — немножко проводить. Я думал, она уже вернулась.

— И как давно они ушли? — спросила мать обеспокоенно.

— Часа два тому назад. А что такое?

— Да нет, ничего… Странно, однако, что провожание затягивается…

— Молодёжь, куда им торопиться? Заговорились да и задержались.

О том, что Андрею необходимо было уйти как можно раньше и что Марта уговорила его остаться «ещё на денёк», он не знал и потому в затянувшемся провожании ничего странного не усматривал.

Вытряхнув из мешка принесённый корм, он ушёл снова, пояснив:

— Вчерашним массажем ты изгнала всю хворь. Схожу ещё разок, покуда не жарко.

Прошло ещё около часа, дочь не возвращалась, и у Ольги Готлобовны появилась серьёзная обеспокоенность… Но, как ни странно, не в связи с возможной облавой: о подготовке к ней она бы наверняка узнала, так думалось ей. Просто пришёл на память утренний разговор, когда Марта высказала горячее желание повидаться с хуторскими друзьями и подружками. Не находя иного объяснения случившемуся, невольно предположила, что та либо не поняла её запрета, либо… позволила себе ослушаться.