Петр Сажин - Севастопольская хроника

Вода была лишь в трех фляжках, предусмотрительно припрятанных старшиной, как говорится, на пожарный случай. Три фляжки на пятнадцать человек! На каждого человека приходилось по столовой ложке в день. А пить хотелось так, что ни о чем другом не думали. Особенно страдали раненые, жажда мучила их из-за большой потери крови. А тут, как назло, перед глазами море, воды сколько хочешь!.. Вода снилась, и всегда почему-то льющаяся – то бегучим лесным ручьем, то у водопоя, когда вынутую из колодца холодную, мокрую бадью выливали в корыто, а лошади с прихлёбом высасывали ее…

На седьмой день, по моим расчетам, мы находились на траверзе мыса Цихис-Дзири, пора было сворачивать на Батуми. И вот тут показался самолет. Я решил – наш, патрульный, ведь тут рядом турецкая граница. Оказалось, то был немецкий самолет…

Капитан-лейтенант замолчал. Затем поднял забинтованную руку, покачал ею, указал еще на глубокий шрам на голове и сказал: «Вот результат этого налета!..» – Он снова сделал паузу, поднялся со стула и закончил: – Через три дня, за время которых мы схоронили еще четырех товарищей, нас наконец подобрал тральщик и привел в Батуми. Вот и все…

Шел второй час ночи, когда я вышел провожать «до трапа» капитан-лейтенанта. Ему утром предстояло лечь в госпиталь, а мне – лететь на Черное море.

…Город Поти с потерей Крыма и Новороссийска стал базой Черноморского флота: здесь стояла эскадра, квартировали различные флотские штабы, комендатура, морские и береговые службы. Сюда был эвакуирован Севастопольский морской завод, госпиталь, офицерский клуб. Поти стал многолюден, а его небольшая гостиница «Колхида», воздвигнутая еще до революции, была переполнена, как порт кораблями, а река Риони лягушками. Из-за огромного количества лягушек в Риони кто-то шутя окрестил Поти Квакенбургом. Для меня город оказался весьма щедрым – столько людей встретил! Да и на кораблях побывал: на эсминце «Сообразительном», на подводной лодке у капитан-лейтенанта Ярослава Иоселиани, человека, родившегося в горах и отдавшего себя морю. Здесь же, в Поти, я познакомился с одним офицером с подводной лодки «Щ-209», от которого и узнал подробности того, как «Щ-209», на которой в ночь на первое июля сорок второго года уходил из Севастополя генерал И. Е. Петров, сняла в море с катера начальника штаба Приморской армии генерала Н. И. Крылова и сына генерала Петрова.

В тот час, когда «Щ-209» принимала на борт с рейдового буксира, в районе 35-й батареи, командование Приморской армии во главе с генералом И. Е. Петровым, а также штаб коменданта береговой обороны во главе с генералом Моргуновым, сын генерала, Юрий Петров, расхаживал тут же по берегу в районе 35-й батареи – он не был в списке «двухсот – трехсот» ответственных работников и командиров, которым было разрешено эвакуироваться на Кавказ.

Здесь его и обнаружил начальник штаба Приморской армии генерал Н. И. Крылов. Причем случайно увидел с борта собиравшегося уже отойти катера, на который сам-то он попал в последний момент благодаря ловкости матросов: его принесли на берег на шинели (генерал еще не долечился после тяжелого ранения), раскачали и бросили на руки команде катера. Вот отсюда и увидел генерал Крылов лейтенанта Юрия Петрова – в это время по берегу прошелся луч немецкого прожектора. Крылов приказал взять на борт лейтенанта.

Все это случилось в тот час, когда «Щ-209», на которой находился командующий Приморской армией, с большим риском и осторожностью уже пробиралась в узком фарватере через минный пояс, прикрывавший Главную базу с моря.

В лодке стояла изнурительная духота. Пассажиры очень страдали – многие из них в последние дни работали до изнеможения. Однако всплыть, чтобы освежить воздух в помещениях, нельзя было: катера противника шли по ее следу, как волки, то и дело они сбрасывали глубинные бомбы, да не по одной, а сериями. Лодку подбрасывало огромной силой гидравлического удара, летели заклепки, гас свет. Экипаж с большим напряжением вел лодку на заданной глубине через «Севастопольский лабиринт».

Но вот кончилось минное поле, отстали «волки», можно всплыть.

Когда «Щ-209» выходила на перископную глубину, в тот же квадрат вошел «морской охотник», перегруженный донельзя. Сигнальщики обнаружили лодку. Командир катера обратился к генералу с вопросом: как быть?

– Как быть?! – воскликнул генерал Крылов. – Следовать по курсу! В случае необходимости фашистскую лодку таранить!

Командир катера со словом «Есть!» взял под козырек и, получив разрешение идти, вернулся на мостик.