Неужели они упадут сейчас на пол, эти чудесные волосы?
Мастер, поглядывая на Женю, молча выдвигал и задвигал ящики, долго и с шумом ворошил там что-то, перекладывал с места на место гребенки, щетки. Потом выпрямился и вздохнул.
– Стричь? – спросил он негромко, словно надеялся, что Женя сейчас встанет и скажет: «Нет-нет, что вы! Ни в коем случае!»
Но Женя только удивленно подняла глаза и утвердительно кивнула. Он сразу нахмурился и сердито проворчал:
– Тут и так тесно, а вы столпились. Работать мешаете!
Я отступила на шаг, и вместе со мной отошли к стене другие девушки, ожидавшие своей очереди.
И снова защелкали ножницы, неумолимо, решительно. Даже слишком решительно...
Нет, я не могла смотреть. Повернувшись, я направилась к выходу. Справа и слева от меня неслышно, как снег, падали кольца и пряди, темные и светлые. Весь пол был покрыт ими. И мягко ступали сапоги по этому ковру из девичьих волос.
Кто-то втихомолку плакал за дверью. Не всем хотелось расставаться с косами, но приказ есть приказ. Да и зачем солдату косы?
ЧРЕЗВЫЧАЙНОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ
– Подъем!
Дежурный включает свет. Я открываю один глаз, второй, потом зажмуриваю оба и поворачиваюсь к стенке. Можно поспать еще минутку.
Рано – половина шестого. Вставать не хочется. Но распорядок дня у нас жесткий, впереди двенадцать часов занятий.
– Подъем!
Почему это человек, обыкновенный, нормальный человек меняется, стоит ему только стать дежурным? Вот придет моя очередь... Придет моя очередь – и я тоже с отрешенным видом буду выкрикивать металлическим голосом: «Подъем!», «На зарядку!» Нет, видимо, тут ничего не изменить.
Девушки уже встали.
Я быстро вскакиваю, натягиваю брюки, сапоги и вместе с другими выбегаю на улицу.
Только начинает светать. Поскрипывает сухой снег под сапогами.
– Станови-ись! – командует Надя, наш физорг.
Делаем пробежку, чтобы согреться. Все без гимнастерок, в нижних мужских рубахах.
Надя впереди. Она пружинисто бежит, потряхивая светлыми, почти белыми волосами. Потом останавливается, выходит вперед и, не давая никому отдышаться, сразу приступает к упражнениям.
Зарядка здорово освежает. Любители обтираться снегом трут докрасна лицо, руки. Бодрые, мы вбегаем в помещение.
Есть у нас и другого рода зарядка – навигационная. Это у штурманов. Каждое утро, вынув навигационные линейки, в течение десяти минут мы решаем задачи. Соревнуемся, кто быстрее.
Почти всегда первой оказывается Катя Рябова, студентка МГУ. Она быстро передвигает движок линейки. Кате нравится такая зарядка, и она от души радуется, когда выходит победительницей. Никто не успевает за ней угнаться, разве только Надя Комогорцева, наш физорг. Она тоже с мехмата.
Сидят они, поджав ноги, рядышком на втором этаже железных коек. Темная, смуглая Катя и светлая, голубоглазая Надя. Решают наперегонки, спешат, смеются. Но когда они, случается, замешкаются, их соседка Руфа Гашева как бы невзначай, спокойно сообщает:
– А я решила...
Тогда Надя удивленно вскидывает белые брови.
– Когда же ты успела?
У Нади удивительно веселые глаза. Они смеются всегда, даже когда она сердится.
От общежития до столовой идти довольно далеко. Идем строем, с песней. В столовой всегда полно народу – весь авиагородок питается здесь: и те, кто длительно базируется на аэродроме, и экипажи, прилетающие на короткое время. Тут можно познакомиться, неожиданно встретить старых друзей, узнать новости и просто поболтать, ожидая очереди.
До столовой и обратно нас неизменно сопровождает Дружок, славный пятнистый пес, дворняга. Он носится сбоку вдоль строя; то роет снег носом, то ложится на снег животом и тут же вскакивает, с визгом бросаясь вперед. К Наде Дружок особенно расположен. Когда мы строимся в колонну, Надя становится так, чтобы оказаться крайней, тогда можно незаметно поиграть с Дружком, дать ему кусочек сахару или корку хлеба. Пес бежит рядом с Надей, время от времени поглядывая на нее и стараясь ткнуться мордой в ее руку.
Утром перед завтраком голод чувствуется особенно остро. И мы стараемся петь как можно громче:
Там, где пехота не пройдет,
где бронепоезд не промчится,
угрюмый танк не проползет, –
там пролетит стальная птица...
Возле кухни мы дружно задираем носы, с шумом втягиваем воздух: пахнет вкусно. Дружок усиленно виляет хвостом и тоже принюхивается. Потом останавливается и лает: пришли.
Каждый раз запах из кухни кажется особенным и многообещающим. Но, как всегда, нас ждет разочарование – все та же пшенная каша.
Читать дальше