Богдан Сушинский - Альпийская крепость

— Как всегда готов, мой фюрер, — медленно как-то выходил из состояния своей партийной полудремы рейхсляйтер. Все это время он сидел откинувшись на спинку кресла, но при этом массивная голова его покоилась на груди, упираясь подбородком в лацкан френча армейского образца.

В последнее время Борман предпочитал ходить в таком вот, грязно-песочного цвета френче без каких-либо знаков различия, но тем самым отличаясь от всех остальных приближенных фюрера, обычно присутствовавших на подобных совещаниях.

— Я хочу, чтобы ты сейчас же отбыл в Берхтесгаден, а затем в Оберзальцберг и в Штирию, в Мертвые горы. Мы должны срочно наметить все те тайники — в ставке «Орлиное гнездо», в шахтных штреках, горных пещерах и озерах, в стенах и подземельях местных замков и храмов, наконец, под хозяйственными постройками надежных крестьянских усадеб, — в которых будут сосредоточены государственные и наши с вами личные сокровища.

Улавливая суть задания, которое фюрер давал своему заместителю по партии [19] Официально Мартин Борман числился руководителем канцелярии Национал-социалистской германской рабочей партии (НСДАП), а также личным секретарем фюрера. Однако во многих источниках его называли и продолжают называть «заместителем фюрера по партии», поскольку именно так любил именовать себя сам Борман. , Геринг все более нервно подергивал не в меру разжиревшим затылком, свисающим за ворот неуместно белого для подобной «похоронной церемонии» и непростительно парадного кителя. Скорцени хорошо помнил, что именно Геринг первым всерьез задумался над спасением своих сокровищ от варваров. Вот только место для собственного «острова сокровищ» стал искать неподалеку от ставки фюрера «Бергхоф» и своей собственной бункер-виллы, именуемой в народе «Герингхаузом». Но из этого не следовало, что именно он первым зародил идею «Альпийской крепости», просто дальше уходить некуда: горы — последняя надежда всяк терпящих поражение.

— Вы не ослышались, господа, и личные тоже, — понемногу оживал фюрер, пытаясь придать своему голосу надлежащие твердость и решительность, — поскольку большая их часть отныне должна служить идее будущего рейха. Запасы золота и серебра, изделия и полотна древних мастеров, наиболее ценная храмовая утварь — все это мы обязаны спасти от варваров, от разграбления; спасти ради наших последователей, ради идеи национал-социализма.

Произнося все это, Гитлер вновь обращался исключительно к Борману, вызывая тем самым ревнивое негодование у рейхсмаршала.

— Мы должны вернуться к идее «Альпийской крепости», — высказался он, как только фюрер завершил очередную часть своего монолога. — Создавая вокруг ставки «Бергхоф» мощный укрепрайон, который бы охватил западные районы Австрии и весь юг Германии, мы получим прекрасный горный редут, в котором отборные войска смогут держаться достаточно долго, чтобы диктовать врагам свою волю. Это позволит не только превратить Альпы в неприступную крепость, но и в надежную, тайную сокровищницу. Мы должны вернуться к этой идее, потому что пора, мой фюрер, давно пора!

Из шифрограммы Даллес знал, что в Швейцарию под именем дона Чигарро должен прибыть генерал-майор Уильям Донован [20] Речь идет о генерал-майоре американской армии, начальнике (1942–1949 гг.) Управления стратегических служб США Уильяме Джозефе Доноване. Известно, что еще в 1944 году он через американское посольство в Испании стремился перевербовать Скорцени, которым всегда восхищался и которого, находясь в Германии в мае — июле 1946 года, лично спасал накануне процесса по «делу о Мальмеди». На этом процессе Отто должен был проходить в числе других офицеров СС (33 из них были приговорены к смертной казни, 23 — к пожизненному заключению), причастных к преступлениям, содеянным во время наступления в Арденнах в декабре 1944 года. , но до последней минуты не верил, что подобный визит вообще в принципе возможен. Начальник Управления стратегических служб США — и вдруг столь неожиданный, рисковый вояж!

Конечно, благополучная нейтральная Швейцария — это не объятая войной Германия, и уж тем более — не Россия, так что опасаться ему здесь особо нечего. Тем не менее должно было произойти нечто из ряда вон выходящее, чтобы сам шеф разведки Соединенных Штатов оставил свой офис на Чепел-Хилл в Бэрр-вилле и подался на армейском самолете в Италию, дабы оттуда прилететь в Берн.

— Не трудно догадаться, что, исходя из принципов безопасности, в Вашингтоне были против моей поездки сюда, — выкладывал свою «домашнюю заготовку» Донован, сидя за массивным обеденным столом в номере Аллена. — Но я принадлежу к тем немногим руководителям разведки, которые предпочитают лично инспектировать свои наиболее важные резидентуры.