Владимир Першанин - «Зверобои» штурмуют Берлин. От Зееловских высот до Рейхстага

Изо рта, пузырясь, потекла кровь. Никита отдернул руки, потянулся было за автоматом, но увидел другого эсэсовца. В него вцепился поляк, не отстававший от товарища. Они не могли осилить стокилограммового охранника, который с легкостью разбросал их в стороны, — оба весили меньше, чем он один.

Поляк, ломая зубы, вцепился в ногу, обтянутую теплыми суконными штанами. Никита Зосимов дергал из ножен на поясе эсэсовца стилет. Подбежавший десантник с маху обрушил кованый приклад ППШ сбоку в челюсть. А Зосимов все же выдернул нож-стилет и несколько раз вонзил лезвие в живот солдату с ненавистными «молниями» в петлицах.

Бой заканчивался. Большинство эсэсовцев были убиты. Двое убегали вдоль речки, поросшей редкими кустами. Вслед им стреляли, но они уже были далеко. Десантники опускали автоматы и торопились собрать трофеи. У солдат «Ваффен СС» всегда можно было найти что-то ценное.

На краю оврага остался стоять лишь красноармеец Зосимов. Он стрелял из трофейной винтовки. Опустошив обойму, выдергивал из пулеметной ленты, висевшей на шее, несколько патронов и продолжал нажимать на спуск, размеренно двигая затвором.

— Эй, земляк, угомонись, — окликнул его сержант-десантник. — До фрицев километра полтора.

— А пуля на три летит.

— Ладно, пошли… надо ребят похоронить и раненых побыстрее вынести.

Последующие два дня командир батареи Александр Чистяков вместе со своим экипажем и десантниками провел в пересыльном лагере.

Приехали офицеры военной прокуратуры, особого отдела (тогда он назывался СМЕРШ) и, конечно, политработники вместе с корреспондентами армейской газеты. Прибыла машина с врачами, медсестрами, санитарами. Привезли две полевые кухни и палатки для освобожденных заключенных.

На грузовике доставили теплое белье, бушлаты, обувь. После бани людей переодели. Немецкую форму, подобранную заключенными, увезли. Как ни странно, но многие оставили свои лагерные полосатые робы с нашивками-номерами.

— Зачем они вам? — спросил один из санитаров.

— Я четыре года ее носил, — ответил поляк. — Привезу домой на память. Эти четыре года до конца жизни не забудешь.

Хотя военных вполне хватало, капитану с его самоходной установкой было приказано остаться для охраны, пока не прибудет комендантская рота.

Как оказалось, это было не лишней предосторожностью. За первые сутки мимо бывшего лагеря прошли две немецкие отступающие группы. Если первая, немногочисленная, резко свернула в сторону, то вторая ввязалась в бой.

Кроме бронетранспортеров и грузовиков, в колонне двигались два танка Т-4 и самоходная установка «Веспе», вооруженная 105-миллиметровой гаубицей.

Как оказалось, это был механизированный батальон, принадлежавший к войскам СС. Они посчитали, что заключенные в лагере не уничтожены, и пошли прямо на колючую проволоку.

Экипаж Чистякова сумел с расстояния километра разбить немецкую самоходку, имевшую довольно слабую броню, но сильную гаубицу Один из бронебойных снарядов, весом пятнадцать килограммов, врезался в мерзлую землю рядом со «зверобоем».

Отрикошетил, ударил в рубку (спасла броня толщиной девять сантиметров) и закрутился юлой на вытоптанном снегу. Два других снаряда прошли мимо, а выстрелить четвертый раз самоходной гаубице не дали.

Шестидюймовый фугас «зверобоя» взорвался в нескольких шагах от «Веспе», смял десятитонную машину, загорелся двигатель.

Если с «Веспе» удалось справиться довольно быстро, то оба танка хоть и замедлили ход, но открыли беглый огонь из своих 75-миллиметровых удлиненных пушек.

Десантники, офицеры прокуратуры и СМЕРШа, санитары стреляли по пехоте. Пулеметные очереди бронетранспортеров крошили остатки полусгоревших бараков, дырявили палатки, хлестали по брустверам наскоро выдолбленных окопов.

Оба «панцера» не рисковали приближаться, но «зверобой» Чистякова поймал еще один снаряд, которым тяжело контузило молодого стрелка-радиста. Осколочными снарядами был убит один из офицеров СМЕРШа и тяжело ранены двое санитаров.

Неизвестно, чем бы закончился бой, но колонна внезапно развернулась и спешно ушла на запад, оставив горящую самоходку «Веспе» и несколько убитых эсэсовцев.

Командир самоходно-артиллерийского полка Пантелеев вышел в очередной раз на связь. Хотя подполковник знал Чистякова еще со времен училища и продвигал по должности как способного командира, на этот раз с трудом скрывал раздражение.

— Ты долго там околачиваться будешь? Под Кюстрином бои идут, а твоя рота неизвестно чем занимается.