Андрей Малыгин - Зеркало, или Снова Воланд

— Слышь, мужик, а ты нам, случаем, не пудришь мозги? — недоверчиво покосился второй музыкант.

— Да с чего же мне врать-то, товарищи дорогие, — ответил недавний обидчик и в знак доказательства тут же вывернул дырявые карманы брюк и пиджака наизнанку. — Видите, ну хоть шаром покати! С такой непомерной голодухи не то что костлявую рыбу, а и собственный ботинок живьем проглотишь, — плаксиво пожаловался Бегемот.

— Ну ладно, мужик, действительно, черт с ним лещом-то. Да мы с помощью господина Шопена еще не одного поймаем… на серебряный крючок. И на тебя зла, ядрена Матрена, не держим, мы не злопамятные, — взглянул он вопросительно на своего напарника. — Правда, Колюня?

— Естественно, об чем речь, Павлуша, — согласился Колюня. — Да мы, мужики, вас с удовольствием бы чем-нибудь угостили, да вот у самих-то не густо. Кроме краюхи черного, нечего и предложить…

— Спасибо вам, добрейшие граждане, — всхлипнул, успокаиваясь, Бегемот, — разрешите вас за доброе сердце отблагодарить. Нам-то ведь осталось недалече, — и с этими словами он вытащил из-за пазухи целлофановый пакет со здоровенным живым карпом и протянул его Колюне, — пусть он заменит того, что… нечаянно ускользнул…

Тяжеленный карп, чуть шевельнулся, несколько раз жадно глотнул воздух и успокоился. Мужики же от такого неожиданного поворота событий еще раз изумились, немного поприпирались, не желая обирать и так обиженных жизнью земляков, но, вняв настойчивым уговорам, тут же допили на радостях то, что осталось, и, прихватив аппетитный и неожиданный улов, поспешно ретировались.

Повернув голову к удалявшимся исполнителям скорбной музыки, Бегемот снял кепку и помахал ей им вслед.

— Приятного аппетита вам, господа звукодуи. Отдыхайте от гостеприимства и не попортите зубы, — и, взглянув на улыбнувшегося напарника, философски добавил: — А что поделаешь, Аллигарио, сам знаешь, как частенько говорит наш шеф, что излишняя доверчивость и наивность — показатели неразвитости ума. Это как прозрачное платье для голого короля… Ну так что, дружище, а не рвануть ли нам после столь приятного диспута за подарками в этот нарядный супермаркет? — махнул он рукой в сторону большого магазина, что располагался как раз почти напротив них. — Такое многообещающее название. Ты как, не прочь немного порадовать себя?

— Конечно же, нет, — откликнулся, сладко потягиваясь, пионерчик, — надо бы что-нибудь прихватить на прощание с этим городом.

— И они зашагали к сверкающим витринам магазина, над входом которого возвышалось приятное и внушительное слово «ПОДАРКИ».

Что произошло дальше с неунывающей парочкой, нам, откровенно говоря, неизвестно. Но с полной определенностью можно сказать, что что-то произошло. Об этом уже можно было судить по тому, что через некоторое время к магазину подкатили две милицейские автомашины с мигалками, а одна — без всяких отличий, которые были вызваны миловидной женщиной на вид приблизительно… лет сорока, директором этого торгового заведения, которая в свою очередь еще с самого утра была на этот счет подробнейшим образом проинструктирована. Так, можно сказать, на всякий там непредвиденный случай, имея в виду недавний, наглядный пример со «столбами». Ну, понятное дело, что стараниями наших знакомых этот самый нежелательный случай и произошел.

Само собой разумеется, что подробности происшедшего в первую очередь можно было узнать из разрозненных показаний очевидцев случившегося, чем и занялись соответствующие ведомства и вездесущие журналисты. Но один из самых компетентных очевидцев, сухонький старичок с испуганными глазами и пергаментной кожей, скрипучим голосом утверждал, что какой-то странный тип с торчащими, как у кота, усами выпил залпом сразу целую пару пузырьков огуречного лосьона и этими же самыми пузырьками, мерзавец, и закусил, чем страшно напугал молоденькую веснушчатую продавщицу. «И как только рот свой стеклами-то не поранил, пройдоха, просто… уму непостижимо!» — громко выкрикивал очевидец, пересказывая многочисленным слушателям поразившие его впечатлительное воображение факты. А кто его, граждане, знает. Сами легко засвидетельствуете, каких только чудаков на свете не водится. И шпаги по самую рукоятку глотают, и стекла целыми горстями едят, и разную-то гадость, наподобие политуры или жидкости для мойки окон, как ключевую водицу, попивают. И как после всего этого здравствуют на белом свете, только приходится недоумевать и удивляться.