Вячеслав Зятьков - Ценой в жизнь

Присев за стол, я поведал маме все, о чем думал по пути домой. Рассказывал с таким воодушевлением, что она прониклась моей идеей. Все, что я говорил, она увидела моими глазами, а они тогда находились в крайнем возбуждении, в состоянии здоровой эйфории. Тот азарт, подающий большие надежды, и огонь в глазах невозможно было не оценить.

Мама рассказала отцу, и тот обещал прийти со службы пораньше для разговора. Вечером мы собрались за ужином: я и мама сидели за столом, ждали отца. Он должен появиться с минуты на минуту. Меня переполняло волнение, все-таки слово отца значит много, вернее, только оно вес и имело, так уж в нашей семье было заведено. Он полицейский, на данный момент служит в звании майора, готовится стать подполковником. Всю жизнь беззаветно трудится, полностью отдает себя профессии. И не удивительно, что вокруг этого события столько ажиотажа. Плохо, что во мне он видит своего приемника и хочет, чтобы я тоже стал полицейским. Он настоял, чтобы я поступал в МВД, и обещал обеспечить мне успешную карьеру. Вот только мне все это чуждо, и где уж серость и есть – так это там.

Раздался звонок входной двери, мама пошла открывать. Сняв китель и переодевшись, отец присел за стол, заполнив собой недостающий элемент нашей семьи. Форма выглядит на нем превосходно. Когда он ее надевает, то магическим образом преображается из порядочного доброго семьянина в строгого и холодного слугу закона, что придает ему особую важность. Даже большой пивной животик становится не таким уж большим и не таким уж пивным. А вообще, батя полный, немного плотнее обычного телосложения, среднего роста, разве что в весе поднабрал в последнее время. Как он сам объясняет в шутку: «Надо расти». Как я уже и говорил, все это связано с его планируемым повышением.

– Жень, мать сказала, что ты решил становиться писателем.

– Да, пап, я долго думал и решил, что это то, чем я хотел бы заниматься.

Он сурово смотрел мне в глаза, эта идея ему явно не нравилась.

– Не поздновато ты очухался?

– Лучше поздно, чем никогда.

– И давно ты решил?

– Давно. Наверно, месяц уже. Просто тебе не хотел сообщать, чтобы зря воду не баламутить.

Здесь, конечно же, я наврал. Мысль пришла днем, и я сразу рассказал маме. Ложь была необходима для одобрения отцом идеи.

– Пап, я хочу перевестись в филологический институт. Это возможно?

– Возможно все, сынок. Я просто не хочу, чтобы ты принимал поспешные решения.

– Это взвешенное решение.

– Ты в этом уверен?

– Да.

– Не переменишь своего решения?

– Нет.

– Если ты даешь слово, что это окончательное решение, то я готов тебе помочь.

– Спасибо, пап, слово я даю.

Отец очень серьезно относился к обещаниям, всегда выполнял сказанное и ни разу не было такого, чтобы он забыл или не сделал. Никогда у него не было отговорок или оправданий, что он что-то не выполнил. Это достойно уважения. Коллеги на работе его за это уважают. Так и полагает быть мужчине. Его отец требовал этого от него, а он от меня. Когда я был маленьким, он как-то сказал: «Запомни, сынок, мужчина стоит ровно столько, сколько стоит его слово». Эту фразу я прекрасно запомнил, и когда дело доходило до обещаний, выполняемых мной, она всплывала в моем подсознании и крутилась в голове, пока обещание не было выполнено.

Решили на том, что я съеду из дома и начну жить самостоятельно. Конечно же, родители мне финансово помогут: будут оплачивать съемную квартиру, учебу, питание и кое-какие карманные расходы. В то время как я обещал, со своей стороны, стараться учиться на отлично, если смогу, и в свободное от учебы время отдавать всего себя писательскому делу.

22.10.2010

Учился хорошо, не отлично, конечно, но немного лучше, чем раньше. Литературная работа тоже двигалась. Начало было положено превосходное. Все способствовало моему успеху: характер и усидчивость плюс некоторые врожденные способности. Жизнь двигалась своим чередом.

На съемной квартире мы жили с девушкой, ее звали Марина. Встречались на тот момент мы около 3 лет. Хороша собой, умная и из порядочной семьи. Она стала моей первой и единственной любовью. Мы друг у друга – первые, и для отношений это многое значило.

Помню, как увидел ее в первый раз, тогда мне было 14 лет, а ей 15. Наша семья только-только переехала в Воронеж, так как отца перевели сюда по службе. Жили мы недалеко друг от друга и учились в одной школе, ездили от дома до учебы одним и тем же маршрутом и поэтому часто встречались в одном автобусе. По утрам общественный транспорт так набит людьми, словно консервная банка шпротами – не продохнуть. Пассажиры толкались и пихались, пытаясь протиснуться на место поудобнее, чтобы перестать упираться лицом в потную подмышку гражданина повыше. Я надевал наушники и постепенно пробирался на заднюю площадку автобуса, где, как мне казалось, было свободнее. Там я в первый раз увидел Марину. Она сидела у окна. Когда я на нее посмотрел, то почувствовал не влюбленность, как ее называют «с первого взгляда», а спокойное чувство, что это «мой человек». Она еще даже не повернулась. Лицо я ее видел только в профиль, да и не во внешности дело, сколько красивых профилей встречается, а анфас отталкивает. Я смотрел на нее и удивлялся, почему сердце так спокойно, а внутренний голос вовсю кричал, что это мое, то самое – родное. «Не упусти, не упусти!» – кричал внутренний голос.