Уильям Берроуз - Города красной ночи

Приглушенное помещение недоступного для посторонних конференц-зал. Доктор Пирсон сидит во главе стола, перед ним – бумаги. Он начинает говорить сухим и невыразительным академическим голосом.

– Уважаемые сотрудники Департамента, я собираюсь прочесть доклад о предварительных экспериментах с вирусом Б-23… Предполагается, что этот вирус возник в Городах Красной Ночи. Красное зарево, вспыхнувшее в ночном северном небе, было некоторой формой радиации, породившей эпидемию, известную как Красная Лихорадка, этиологическим носителем которой, как выяснилось, и является вирус Б-23.

Вирус Б-23 называли по-разному, в частности – вирусом биологической мутации, поскольку он вызывает биологические изменения у зараженных – смертельные во многих случаях, перманентные и наследственные у выживших, которые становятся переносчиками этого штамма. Изначально население этих городов было черным, но вскоре появился широкий спектр альбиносных вариаций, и эти состояния передались потомкам путем искусственных оплодотворений, которые имели, выражаясь осторожно, широкое распространение. Фактически современной науке неизвестно, каким образом были зачаты эти мутантные эмбрионы. Непорочное или, по крайней мере, вирусное зачатие было пандемическим и могло стать поводом для возникновения легенд о демонах-любовниках, суккубах и инкубах средневекового фольклора.

Доктор Пирсон продолжает:

– Вирус, действуя непосредственно на нервные центры, вызывал нимфоманию, которая способствовала дальнейшему распространению вируса, в точности так, как бешеные собаки распространяют вирус бешенства через укусы. Практиковались различные формы сексуальных жертвоприношений… сексуальные повешения и удушения, а также наркотики, вызывающие смерть в эротических конвульсиях. Смерть во время совокупления была обычным явлением и рассматривалась как особенно благоприятное условие для передачи измененного вируса.

Речь идет о более или менее чистом генетическом материале высокого качества. В то время свежеиспеченная белая раса боролась за биологическое выживание, поэтому вирус сослужил очень полезную службу. Однако я ставлю под вопрос целесообразность заражения вирусом Б-23 населения современной Европы и Америки. Хотя он и смог бы утихомирить, э-э, молчаливое большинство, которое, по общему мнению, становится, э-э, неуправляемым, мы должны принять во внимание биологические последствия воздействия такого мощного фактора на генетический материал, уже и так безнадежно испорченный, положив начало невероятно неблагоприятным мутациям, к тому же молниеносно самовоспроизводящимся…

Были и другие предложения. Процитирую работу доктора Унруха фон Штайнплаца о штаммах радиоактивных вирусов. Работая с такими известными вирусами, как бешенство, гепатит и оспа, он подверг их на протяжении многих поколений атомной радиации и вывел передающиеся по воздуху штаммы невероятной вирулентности, способные уничтожить целые народы в течение считанных дней. Однако в этом проекте содержится один изъян: проблема утилизации миллиардов радиоактивных трупов, непригодных даже для удобрения почвы.

Леди и джентльмены, я предлагаю раздвинуть временные рамки, переместив сцену нашего эксперимента в прошлое, дабы предотвратить возникновение трудноразрешимых проблем. Вы вполне можете спросить, способны ли мы, э-э, сдерживать вирус, запущенный в прошлое. Ответ таков: мы не располагаем достаточной информацией, чтобы утверждать это с уверенностью. Мы предполагаем – вирус располагает…

Худой человек лет тридцати с рыжеватыми волосами и бледно-голубыми глазами в течение всей речи доктора Пирсона что-то записывал. Он поднял голову и заговорил четким, довольно резким голосом с легким немецким акцентом.

– Доктор Пирсон, у меня есть ряд вопросов.

– Прошу вас, – сказал Пирсон с ноткой холодного недовольства в голосе. Он прекрасно знал, что это за человек, и желал бы, чтобы его вообще не приглашали на собрание. Это был Йон Алистер Питерсон, датчанин, теперь работавший в Англии над секретным правительственным проектом. Он был вирусологом и математиком, разработавшим компьютер для обработки качественных данных.

Питерсон, откинувшись на спинку стула, положил ногу на ногу. Извлек косяк из кармана рубашки. Это была рубашка кричащей расцветки с Карнаби-стрит. Доктор Пирсон находил ее вульгарной. Питерсон закурил свой косяк и выпустил дым в потолок, подчеркнуто не обращая внимания на неодобрительные взгляды членов департамента. Просмотрел свои записи.