Уильям Берроуз - Города красной ночи

Операционные панели слетают с креплений, кассеты накопителей разлетаются в клочья. Вопящая толпа прорывается сквозь стены – через открывшиеся бреши.

– Смерть Совету Избранных!

– Смерть Зеленой Страже!

– Смерть заморским сукам!

– Смерть придворным!

Но придворные уже не слышат ничего, кроме собственного крика – кунду знают свое дело.

Одри ощутил движение пола под ногами и обнаружил, что стоит в центре громадной паутины. В ту же секунду он понял ее назначение и познал причину всех мучений, страха, секса и смерти. Все это нужно для того, чтобы держать людей в рабстве физического тела, пока чудовищный матадор размахивает в небесах своей красной тряпкой, держа наготове меч смерти.

Из глубин его ужаса и отчаянья вверх хлынуло нечто – поток неконтролируемой энергии, словно горячая лава. Одри почувствовал, как чакра у него на затылке вспыхнула и начала излучать свет, словно маленький кристаллический череп. Комнату заполнило гудение и запах озона.

Графиня отвернулась от двери. В ее глазах сверкнула тревога, и Одри понял, в чем дело. Стражники больше не повиновались ее приказам. Интерферирующая волна лишила ее возможности управлять ими.

Одри улыбнулся, облизнулся и двинулся вперед, поставив блок от удара в пах. Графиня взвыла словно дикая тварь и, увернувшись, бросилась к двери.

Когда она выскочила в коридор, Одри был всего в одном шаге от нее. Он бежал с нечеловеческой скоростью, покрывая по двадцать футов одним прыжком, и догнал ее в конце холла. Он обхватил ее, притиснул локти к телу и улыбнулся прямо в ее визжащее лицо, которое окончательно потеряло человеческий облик, после того, как он швырнул ее спиной о стену и со всего размаху врезал по тонким губам и аристократическому носу тяжелым кулаком.

Потом он попытался вырвать ее глаза, которые стали пустыми, белыми и словно бы резиновыми. Кто-то тряс его за плечо.

– Мистер Карсонс, что вы делаете? Вы разбудите всю палату.

Одри обнаружил, что вцепился в искалеченную подушку. Над ним склонилась медсестра.

– Посмотрите, что вы натворили. Разорвали всю подушку. – Она выхватила подушку у него из рук и гордо удалилась.

Вскоре сестра вернулась с новой подушкой. Она поправила постель и положила подушку ему под голову с видом, ясно говорившим: вот, видел? Вот так она и будет лежать. Потом сестра взглянула на часы:

– Пора делать укол.

Одри лег и уставился на потолок. Он был спокоен и расслаблен. Это был просто кошмарный сон. Он уже плохо помнил, что ему приснилось – все теперь казалось далеким и малозначительным. Подушка и подушка. Теперь у него есть новая подушка. Сестра вернулась с маленьким серебряным подносом, на котором лежал шприц. Он закатал рукав, ощутил спиртовой холодок на руке – и легкий укол. «Личное снадобье Бога» [ 55], четверть грана.

Он проснулся на рассвете и долго лежал, пытаясь вспомнить. Когда все началось? Наверное, в Лондоне, с Джерри Грином и Джоном Эверсоном. Тогда он впервые по-настоящему подсел.

Он тогда приторговывал задницей, чтобы заработать на разбавленную наркоту в Нью-Йорке, но ТУТ ему подвернулся чистый героин, его выписывала настоящая докторша. Они звали ее Графиней. Если ты ей понравишься, она выпишет тебе любое количество героина, коки или и того, и другого. «Мальчики» ей нравились.

И вдруг, ни с того, ни с сего – ужасная новость. Графиня настиг сердечный приступ, и она отдала концы. Скотланд-Ярд наступал на пятки. Настала пора драть когти.

Поэтому Одри, Джерри и Джон отправились в Катманду на подержанной машине, которая довезла их только до Триеста, где они сели на корабль, прибывший в Афины в середине лета.

Жара стояла адская. Они еле нашли комнату в отеле: пустую комнату с тремя койками. У хозяина были неприятные бегающие глазки. На нем было прямо таки написано: «полицейский информатор». Но с деньгами было туго, а в комнате все-таки прохладнее, чем на улице. Мальчики разделись до нижнего белья и расселись на койках.

– Я себя ужасно чувствую, – сказал Одри.

– А у меня какая-то дикая крапивница, – пожаловался Джерри, почесывая красные пятна на груди.

– Наверное, это от жары и ломает к тому же, – сказал Джон. – Давайте посмотрим, что у нас осталось, – он поднялся, но зашатался и схватился за голову.

Одри вскочил, чтобы поддержать его, но перед глазами все поплыло. Оба спешно сели, потом очень-очень медленно поднялись на ноги и вынули из рюкзаков немного китайского героина и вату. Они сварили раствор и поделили его на двоих.