Diamond Ace - Тяжёлый дождь

Всех, кому хуже, чем тебе.

И вот она, моя любовница, молчаливая заготовка, которую когда-нибудь я познакомлю с миссис Бальмонт. Со своей "матерью". В отношениях с фиктивной гражданской женой – Аннет – появится липовая интрижка. У Мадлен – мачеха. Такая, о которой она мечтала. Красивая и добрая.

В мире искусственных фантазий проблемы – соответствующие.

Надувные матери и бутафорские мужья.

Всё ради одного – памяти.

Когда-то тебя научили сосать грудь, делать единственное глотательное движение, уважать отца, делиться секретами с сестрой. Но этого не стало. И ты – всего лишь ты. Не сын Анджелы или брат Мелиссы.

Яне выдерживаю и спрашиваю Каталину, зачем она сказала Дэлу, что скоро умрёт?

А Фрэнк поёт нам: "Начиная с этой ночи, мы всегда будем вместе".

Я повторяю вопрос.

"Любовь с первого взгляда, любовь на века".

В конечном итоге, разгоряченный желанием спасти Каталину – спасти от самой себя, я перехожу на крик. Почему?

За неё отвечает Синатра: "Незнакомцы в ночи, два одиноких человека".

– Для первого свидания ты чересчур возбуждён, не находишь? – в дверях появился Дэл, в руках он держит пакеты с покупками.

Я говорю, мол, не знаю, что на меня нашло.

– Ладно, ладно. Не извиняйся. И вообще, думаю, тебе пора домой, я позвоню в течение часа, нужно будет поговорить.

Я повернулся лицом к Каталине. Она по-прежнему смотрит на меня. Я сказал, что рад знакомству и что скоро мы увидимся.

– Ну, всё, выметайся, Казанова! – улыбнувшись, предложил Дэл. Вроде как по-братски на этот раз.

Долгая дорога домой. Мимо уставших одноэтажек, вдоль неспящей дороги, по которой шагает создатель. Поправляя свою желтую повязку, постукивая тростью. Ещё секунда – и он лежит, не видя карету скорой помощи, красно-синие вспышки, протоколы и зевак, собравшихся поглазеть на сломленное тело. Видел ли он всё это когда-то? Я не знаю. Но думаю, что создать подобное мог лишь слепой. Слепой, который, должно быть, проделал тот же фокус, что и со своим сыном.

Посыпал дождь.

8

Вернувшись домой к миссис Бальмонт, я сразу же поднялся к себе, закрыл дверь и лёг на просторную двуспальную кровать. Все разговоры – завтра.

Немота заразна.

Даже беседу с Дэлом, о которой он заикнулся, можно отложить до утра. Всё это сейчас не имеет значения. Нужно понять, что делать с Каталиной, что я скажу завтра "маме". Стук капель о подоконник успокаивает. Город гаснет с закатом. Сегодня же он засыпает, завернувшись в тучи. Одежда впитала аромат духов моей любовницы. Роза, фиалка, бергамот. Немота заразна, роза, фиалка…

Я становлюсь тяжелее. Кофта поглощает дождь – тяжёлый, тяжёлый дождь. Он ломает мой череп и заливает краевые извилины. Происходящее не может быть неправдой. Земля-магнит притягивает к себе с невероятной силой. В шаге от дома я замер. Над головой – всё то же свечение, пепел ложится на плечи, попадает мне в рот. Ваниль.

Каждый пятый день – избиение. Каждый десятый – изнасилование.

Так отец боролся с зависимостью мамы. Так отец боролся с дочерью-шлюхой.

Семья – это паутина, которую вьют несколько человек, чтобы когда-нибудь в неё попасться. Ты видел, как капли ложатся на ниточки? Это произведение искусства. Старый слепой самозванец не в силах создать подобное. Это исключение.

Некоторые пауки живут более тридцати лет.

Некоторые отцы – чуть более тридцати.

Он был типичным пауком-птицеедом. Сыграйте перед ним на скрипке, и он обязательно выползет. Просто потому, что паутина колеблется. Что-то не так. Или добыча.

Остаётся сделать шаг, протянуть сухую конечность, повернуть ручку. Вдохнуть поглубже и замереть. Вопли сестры всплывают, будто я слышал их вчера.

– Папа, мне очень больно!

– Заткнись, сука. В следующий раз ты подумаешь о том, как папа отреагирует. Еще один уёбок между твоих ног, и клянусь богом, ты, мразь, будешь визжать ещё громче.

Анальное проникновение без смазки по рассказам Мелиссы похоже на ожог. Только горит твоя прямая кишка. Так, словно в задницу запихивают огромный футбольный мяч; ты уже не можешь терпеть, а усилия всё жестче. Она кричала, но никогда не плакала. За неё это делал я.

Скулил, как последний недоносок, запираясь в чулан, в котором вечно воняло грязным бельём и влажным деревом. Он кончал прямо в неё, закуривал и открывал бутылку пива. Дело сделано. Все воспитаны.

В свои четырнадцать лет Мелисса была мечтой любого мужчины. Юная, упругая и опытная.

В свои девять я был знатоком анальных фрикций.