Леннарт Стиг Хаястани - Полуночные рассказы

Наступила весна, а запасы заканчивались. Не учел мужчина и соседский фактор, понемногу разорявший его амбары. На улице слякоть и радость. Удивительная пора, когда эти два события могли сочетаться.

– Чего такой грустный? – спросил сосед.

– Надеялся, что не слили бульон от готовки пельменей, но они слили кастрюлю.

– Извини, не знал, что у тебя всё так плохо с провизией.

– Да ладно, не оставлять же тебя голодным, надо где-то раздобыть еды, иначе завтра нечего будет есть.

– Можно взять взаймы?

– Вчера пытался, оббежал все этажи, ни у кого нет денег.

– И при этом все целыми днями хорошо едят.

Пролежав так несколько минут соседу в голову пришла идея. Он спрыгнул со своего этажа кровати и крикнул – одевайся!

– Куда мы идём? – спросил мужчина, огибая лужи, и съёжившись из-за дующего ветра.

– Церковь… ну кажется это церковь, там постоянно раздают еду, я лично видел священника там. Вроде это протестанты. Если хорошо попросим, нам могут дать продуктовый набор.

– Не уверен…

– Не бойся ты так, вон очередь, видишь?

Длинная очередь растянулась на десяток метров, за парнями тут же встало еще несколько человек.

– Как-то тут грязно.

– Да-а, дорогу всё никак не сделают, – сказал сосед и указал на место в конце улицы, – там вообще здоровая яма, даже снег не мог её заткнуть.

Знакомая улица, дома, чем ближе они подходили, тем более знакомым всё казалось. Может он проходил здесь, но уже и не помнит. В большое светлое помещение, заставленное столами для обеда, вела маленькая грязная лестница. Мужчина, ожидая своей очереди, протирал ступеньку ногой, но грязь все не пропадала, от черного коричневея.

Стыд не давал поднять голову, он рассматривал пол, у входа просили снять обувь и надеть тапочки, дальше был толстый и до боли знакомый ковёр. Он был таким большим, что концов его не было видно.

«На всю комнату, не меньше!», – подумал мужчина.

Когда его сосед отправился за своим обедом, который разливали в толстые белые блюда, мужчина поднял глаза, зрачки тут же расширились. Стены, окрашенные в знакомый ему цвет, правильное расположение кресел, стеклянная «мусорная» урна над которой лиловыми буквами было написано «Приют Уолесс».

Он постарался уйти, но толпа сзади напирала. Сосед уже взял свой обед и занял место, а девушка на разливе как раз наполнила очередную тарелку. И мило улыбаясь, но с грустными глазами, протянула её следующему нуждающемуся. Толпа оттолкнула мужчину ближе, он вовремя притормозил, и вытянув руки вперед ухватил тарелку поверх её рук. Подняв глаза выше, руки девушки разжались и не стой тут он, тарелка могла упасть.

– Это вы? – спросила она, глаза наполнились слезами

– Да, это я.

Вот она, чёрная шкура. Я гнал тебя тысячи метров. Ты мой враг, зверь, что мешал охотиться, и вот в моих руках твоё бездыханное мёртвое тело. Ливень и грозы, погода ни к чёрту, сквозь грязь и навалившийся озноб я наконец-то сумел загнать тебя, на моих руках величайший трофей! Все верные псы загрызены, вокруг обломки ножей и сломанные ружья, а твой дикий красный глаз продолжает смотреть мне в горло, обнажив свой грубый холодный оскал. Хочешь загрызть? Хочешь убить? Сколько людей, сколько охотников, славных добрых охотников ты прогнал с этих мест, и даже после смерти твой взгляд устремлён мне в горло, даже сейчас ты всем видом показываешь своё желание убить меня, помешать моей доброй охоте.

Плотная длинная грива, толстые лапы, толще моей ноги, он метра два высотой, не меньше, а в длину все четыре. У меня уйдёт вся ночь, вся ночь проливного дождя, града и накатившегося осеннего холода, чтобы принести этот трофей домой. Думаешь, я оставлю тебя здесь? Думаешь, дам победить в схватке? Прошли времена, когда охотники были вынуждены удирать с горы бездобычно, оставляя свои трофеи тебе на поедание, а своё славное дело на поругание. Я убьюсь, но принесу тебя домой. Все, кто смеялся, все, кто боялся, все трусы и лицемеры, все добрые и злые люди, славные охотники и бесчестные пьяницы, все увидят, что я – РафаэльТваруни, победил чудище нашей горы и освободил людей ближних деревень от страха перед зверем. Теперь все, спокойно, без слёз родных и близких смогут охотиться в лесах великой горы. Сколько здесь дичи, сколько рыбы в озёрах, сколько кабанов и оленей, лови – не хочу. Режь, круши, убивай, шкуры и шерсть, здесь есть всё. Десятилетиями он не давал нам ходу, везде караулил и нападал, но теперь мы займем эти земли. Каждая здешняя тварь познакомится с человеком и его друзьями – собакой и порохом.